8 Массовые репрессии в Алтайском крае Приказ №00447

сти с ними совершал поездки в города Средней Азии с целью игры и покупки вещей для спекуляции. Был <...>* на базаре в Рубцовске. Т. <...> грабил колхозников и рабочих, у которых много денег, и он у них выигрывал по 800-900 руб. в день, и я это знаю и <...> подтвердить Н., Р. и ряд других гр-н Рубцовска, что Т. ежедневно выигрывал путем обмана по 300-400 руб. в день. А над нами смеется, что вы мол со своим <...> не зарабатываете за год, сколько мы зарабатываем за день и, выражаясь не цензурными словами против представителей власти, и дискредитировали милицию, называли жандармами и полицейскими за то, что им они мешают спекулировать и заниматься преступной деятельностью. Вот что я мог показать, мои показания могут подтвердить любой гр-н, которые их знают.

Больше показать не могу, записано верно с моих слов и прочитано мне лично.

К сему (подпись)

Уп[олномоченный] инспектор РОМ Стелъмешов

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 26, 27. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 124

Постановление Рубцовского РОМ

о заключении под стражу обвиняемого Т.

7 августа 1937 г.

Утверждаю 9 августа 1937

Нач[алъник] сектора (подпись) Крюков

1937 августа 7-го дня участковый] инспектор Рубцовского РОМ Стелъмешов с [его]числа, рассмотрев материал о гр. Т. в том, что Т. с 1932 года нигде не работает и не занимается общественно-полезным трудом, он занимается гастролированием по станциям ж.-д. и городам СССР с целью обмана трудящихся гр-н путем игры на базаре и на эти средства живет.

Принимая во внимание, что он в силу изложенного является для общества социально-опасным, подлежит изоляции, руководствуясь ст. 144, 147 УПК

* Здесь и далее в тексте неразборчиво.

251

постановил:

гр. Т. задержать и заключить под стражу в Рубцовской следственной тюрьме.

Уполномоченный] инспектор РОМ* Согласен: нач[альник] 2-го отделения] ОУР Санкционирую — прокурор***

Стпелъмешов (подпись)"

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 28. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 125

Протокол допроса обвиняемого Т.

Я, участковый] инспектор Рубцовского РОМ Стельмешов, допросил в качестве обвиняемого гр-на 1. Фамилия: Т.

3. Дата рождения 1887 года

4. Место рождения Тамбовской губернии

5. Местожительство г. Рубцовск, Мельничный, № 45

6. Национальность] и гражданство] (подданство) русский, гр-н

7. Паспорт имеется 5-годичный паспорт № 544850

8. Род занятий без определенных занятий

9. Социальное происхождение из крестьян 10. Социальное положение (род занятий и имущественное поло-

а) до революции:_

б) после революции:__

11. Состав семьи на иждивении семьи 4 человека

12. Образование (общее, специальное) м[ало]грамотный

13. Партийность (в прошлом и настоящем) б/п

14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что) в 1935 году Рубцовским нар[одным] судом судим по ст. 79 ч. II и 169 УК

а) до революции нет

б) после революции_

* Подписи заверены штампом Рубцовского ГОМ.

8 августа 1937 г.

СССР

жение)

Расшифровка подписи отсутствует. Подпись отсутствует.

252

15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при Соввласти нет

16. Категория воинского учета-запаса и где состоит на учете не состоит

17. Служба в Красной армии (Красн[ой] гвардии, в партизанских] отрядах), когда и в качестве кого нет

18. Служба в белых и др. к-р армиях (когда, в качестве кого) нет

19. Участие в бандах, к-р организациях и восстаниях нет

20. Сведения об общественно-политической деятельности

21. Показания обвиняемого: до 1929 года я в Рубцовке работал на производстве по плотницкой работе, с 1929 года я заболел и лечился в г. Томске и Рубцовке до 1932 года, а с 1932 года я стал ходить на ногах и занялся поездкой по станциям ж.-д. и городам СССР с целью игры по базарам. Таким путем объехал в Средней Азии г. Сергиеполъ, ст. Ивя, г. Луговая, г. Моргала, Гавриловка, ст. Аул и по ЗСК — ст. Алейск, ст. Салаир, Мандыбаш и за г. Щово[сибирском не помню станцию и обратно г. Рубцовск, и здесь остановился и продолжал свою игру до сего времени, и выигрывал в среднем в день по 50 руб. иногда только на хлеб и были случаи выигрывал по 150 р. и на эти средства жил. Имел знакомых, с которыми вместе играли и выпивали, и за игру нас, П. и К., <...>' в 1935 году судили по ст. 169 УК на пять лет всех. Но мы полностью наказания не отбыли" и нам сбросили по 3 года, а остальное отбыли, а меня все же освободили и всего отбыл семь м-цев. И после суда я снова стал играть на базарах г. Чарска, Ауле, Шемонаиха и снова [вJ г. Рубцовске и больше я нигде не играл. А приходилось продавал <...>, которые мои сыновья Т. И. и Н. привозили из золотых приисков, но я никогда не выражался против Советской власти и не называл сотрудников милиции жандармами и полицейскими, а может называли и вели разговоры К. и П. Ни. в общем, я не занимаюсь общественно-полезным трудом с 1932 года, а занимаюсь обманной игрой на базарах и на эти деньги существую и спекулирую ".

Больше по делу показать не могу. Протокол записан верно.

К сему (подпись)

Уполномоченный] инспектор РОМ Стелъмешов

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 29-30. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

Здесь и далее в тексте неразборчиво.

Подчеркнуто в тексте документа зеленым карандашом.

Подчеркнуто в тексте документа чернилами.

253

№ 126

Из протокола допроса обвиняемого Т.

Октябрь 1937 г.

Я, уполномоченный] инспектор РОМ Хрутин, допросил в качестве обвиняемого

1. Фамилия: Т. <...>'

7. Паспорт серия ЩМ № 544850, выдан Рубцовским РОМ, прописан в Рубцовском адресном столе <...>

10. Социальное положение (род занятий и имущественное положение)

а) до революции из крестьян, имел с родителями избу

б) после революции не имущий <...>

14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что):

а) до революции нет

б) после революции в 1935 году сужден Рубцовским народным] судом по ст. 169 и 74 УК к 5 годам лишения свободы, освобожден ] по болезни

<...>

18. Служба в белых и др. к-р армиях (когда, в качестве кого) в царской армии служил с 1909 и по 1912 год рядовым солдатом <...>

21. Показания обвиняемого: Виновным себя в аферизме и контрреволюционной деятельности признаю. По делу показывая: Т., уроженец с. Митрополье б[ывшей] Тамбовской губернии, жил с родителями по 1925 год, занимался крестьянством. В 1925 году я приехал в город Рубцовск, где то [по] 1927 год работал на разных работах с 1927 по 1930 [г.] <...>" После болезни с 1931 года я стал заниматься разной обманной игрой на базарах Рубцовска, Аула, Шемонаихи, Чарска, Новой Шульбы и ряда других городов, за счет чего существовал и систематически пьянствовал. На базаре я познакомился с игроками аферистами П., Г., М,, Р., П., К. и рядом других, среди которых я и П. были главарями. Каждый из нас имел разный простор. Кубики, фортунка, наперсток, бикса <...>, играли и другие. В 1933 году 6 человек я держал у себя в квартире — К., П., Б., остальных фамилии не помню, которых

' Здесь и далее в документе опущена повторяющаяся информация о гр. Т. Здесь и далее в тексте неразборчиво.

254

за аферизм судили. В 1935 году нас группу — меня, К., Т., Н.иП. — судили за аферизм и обман трудящихся, дали нам [noJ 5 лет. Выигрывать приходилось иногда от 30 до 150 руб. в день. С П. мы вместе в 1932 году дали название милиционерам «полканы», которое распространено по всему Советскому Союзу. И после освобождения в 1935 году я снова занялся своей преступной деятельностью — аферизмом и по настоящее время. В июле м-це 1937 г. приехала группа аферистов из гор. Барнаула 4 челов[ека] — К., П. и двух фамилии их не помню, которых П. с базара направил ко мне на квартиру. Последние жили 2 недели и вместе с ними избрали метод: брали колхозников с базара, которые продавали коров, муку и другие продукты, имея в виду, что у них много денег, водили к магазинам, один был за продавца, а остальные приводят и говорят, что можно <...> товару, и отсчитывают деньги, в это время подменяют свертком газетной бумаги. Таким путем обманули около 20 челов[ек] в городе Рубцовске, большинство подбирали приезжих колхозников, чтобы нас не знали. На базаре я бывал ежедневно, собирались вместе с П., Н., К., П., 3., Р. и рядом других всегда, выпивали вина и вели разговоры среди колхозников, что «ох, хватает вас дураков работать в колхозе, мы и не работаем, а живем лучше вас».

Вопрос: Скажите Т., кто из вас говорил, вы или П., что «Советская власть нас выбросила за борт, осталось ее продать Японии за поллитра водки»?

Ответ: Я не говорил и не слышал, а про П. не знаю.

Вопрос: Скажите Т., когда вы говорили, что «вожди партии сидят наколоты уже у нас на железной трости»?

Ответ: Я не говорил, а это в июне м-це с. г. говорил П., когда нес булку хлеба, наколотую на трости, он говорил: «Вот, Сталина несу». Это он говорил мне.

Вопрос: Скажите Т., будучи арестованным, в камере вы говорили, что «если бы был Тухачевский жив, это наш руководитель, мы бы теперь уже были бы на свободе, и этих попок передавили своими руками»?

Ответ: Это говорил П., по моей установке попками называли милиционеров и коммунистов. Больше по данному делу показать ничего не могу, протокол с моих слов записан правильно и прочитан.

К сему (подпись)

Участковый] инспектор РОМ Хрутин

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 31-33. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

Подчеркнуто в тексте документа красным карандашом.

255

№ 127

Обвинительное заключение по делу П. и Т.

28 октября 1937 г.

«Утверждаю»

Нач[альник] Рубц[овскго] оперативного] сектора НКВД, лейтенант госбезопасности (Крюков)

Установлено, что П., 1898 года рождения, уроженец гор. Рубцовска б[ывшего] Запсибкрая, в прошлом активный участник колчаков-ских банд атамана Анненкова, женат на сестре белогвардейского офицера С, судим в 1929 г. по ст. 157 УК к денежному штрафу в доход государства. С 1929 г. занимается преступной деятельностью, за что имеет в Рубцовском РОМ НКВД 7 приводов. В 1929 г. за хулиганство и мошенничество 2 привода, в 1930 г. один привод, в 1931 г. один привод, в 1935—[19]36 и 1937 г. 3 привода за аферу и мошенничество. С 1921 по 1929 г. занимался нищенством. Гастролировал по городам и селам: Уш-тобе, Шемонаиха, Семипалатинск, Алма-Ата и др.

Будучи постоянным посетителем базара, с аферистом Т. являлся организатором группы игроков мошенников, обыгрывавших разными мошенническими способами трудящихся города и колхозников. Добывал ежедневно аферизмом 100-150 руб.

Идеологически враждебно настроенный против партии и советского правительства П., рассчитывая на свою инвалидность, как гарантию от ареста, проводил на базаре явно контрреволюционную агитацию, направленную на дискредитацию вождей партии и правительства, при этом заявлял, что он сам бы продал СССР за поллитра водки.

Находясь под стражей в камерах предварительного задержания, П. занял линию разложения дисциплины среди заключенных, провоцировал на эксцессы, при этом оскорблял дежурных разными нецензурными словами, говоря: «Вырваться бы мне на свободу, передушил бы этих "попок" своими руками». В разговорах с заключенными сожалел расстрелянного врага народа Тухачевского и других.

Т., 1887 года рождения, уроженец Тамбовской губернии, с. Митро-полье, без определенного рода занятий, деклассированный, в 1935 г. по ст. 169 и 74 ч. 2 сужден на 5 лет лишения свободы, освобожден по болезни. За разные преступления имеет 5 приводов в милицию: 20/V-[19]34 г. за пьянство и хулиганство на базаре, 11/IV—[19]34 г. за мошенничество и игру на картах на базаре, 15/IV-[19]34 г. за мошенничество и игру в «юлу», 19/VIII—[19]34 г. за хулиганство и мошенничество, 2/VII—[19]35 г. задержан за хулиганство и дебош на базаре. Преступной деятельностью занимается с 1931 г. Влился в груп

256

пу аферистов П., Н. и других. Обыгрывал и обманывал приезжающих в гор. Рубцовск колхозников, выручая от 100 до 900 руб. в день.

В июле месяце 1937 г. при помощи приезжих из Барнаула аферистов обманул до 20 человек колхозников. На базаре вместе с П., Н., К. и другими систематически пьянствовал.

Будучи враждебно настроен, прикрываясь инвалидностью, как гарантией от ареста, Т. проводил среди приезжающих на базаре колхозников контрреволюционную агитацию, направленную к подрыву авторитета партии и правительства. Вместе с П., находясь в камерах предварительного задержания, занял линию разложения дисциплины среди заключенных, оскорблял дежурных, сожалел расстрелянных врагов народа — Тухачевского и других.

Изобличенные свидетельскими показаниями, опрошенные и привлеченные в качестве обвиняемых П. и Т. виновными себя в приписываемом им обвинении признали.

На основании вышеизложенного гр-не: П., 1898 г. р., уроженец гор. Рубцовска б[ывшего] Запсибкрая, деклассированный, без определенного рода занятий, бывший доброволец колчаковских банд, судимый в 1929 г. по ст. 157 УК, имеет 7 приводов в милицию за разные преступления. До ареста проживал в гор. Рубцовске, [ул.] Томская, № 79;

Т., 1887 г. р., уроженец с. Митрополье Тамбовской губернии, деклассированный, судим по ст. 169 и 74 ч. 2 УК [к] лишению свободы сроком на пять лет. Имеет 5 приводов в органы милиции за разные преступления, без определенного рода занятий. До ареста проживал в гор. Рубцовске, Мельничный пер., № 45.

Обвиняются в том, что:

являются профессиональными аферистами. С 1929 и 1931 г. занимаются мошенничеством и хулиганством. Обкрадывают обманом трудящихся колхозников. Разъезжают с этой же целью по городам Советского Союза. Будучи враждебно настроенными против партии и Советской власти, использовали свое пребывание на базарах для проведения явно контрреволюционной агитации, направленной на дискредитацию вождей партии и правительства. Высказывали желание поражения СССР в войне.

В камерах предварительного задержания разлагали дисциплину среди заключенных, оскорбляли дежурных, выражали сожаление по поводу расстрелянных врагов народа Тухачевского и других. Угрожали совершением террористических актов, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-10, 73 п. 1 и 169 УК РСФСР.

Дело подлежит рассмотрению тройкой УНКВД по Алтайскому краю.

Нач[альник] Рубцовского РОМ НКВД Пульцин

257

Справка: Обвиняемые П. и Т. содержатся под стражей в Рубцовской временной тюрьме с 7 и 13/VIII—1937 г. Вещественных доказательств по делу не имеется.

Нач[альник] Рубцовского РОМ НКВД Пульцин

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 34-35. Машинописный

ПОДЛИННИК.

№ 128

Из протокола № 10/27-у заседания тройки при УНКВД по Алтайскому краю по делу Т.

26 ноября 1937 г.

Председатель Члены:

Секретарь

Попов Гусев Поздняков Лешин

Слушали

Постановили

7. Дело № 39909 Рубновского РО НКВД

Т., 1887 года рождения, уроженец Тамбовской губ., село Ми-трополье.

Судим по ст. 169 УК на 5 лет лишения свободы. Освобожден досрочно. Имеет пять приводов. Без определенных занятий.

До ареста проживал в гор. Рубцовске Алт[айского] края.

Преступной деятельностью занимается с 1931 года.

Аферист-мошенник. Ведет паразитический образ жизни.

Состоял в группе мошенников-аферистов вместе с П. Путем мошеннических игр и обманом колхозников зарабатывал в день до 200 руб.

Прикрываясь мнимой инвалидностью, как гарантией от ареста, на базаре в гор. Рубцовске проводил к-р агитацию против Советской власти и партии.

Распространял к-р клевету на вождей партии и правительства.

Виновным себя признал.

Изобличается показаниями свидетелей Н., Р. и др.

Т. заключить в ИТЛ на десять лет с поражением в правах на пять лет. Срок заключения считать с 17.08.[19]37

* Здесь и ниже опущена часть протокола в отношении других обвиняемых.

258

Докладчик Рубцовского оперсектора УНКВД Алткрая*

Председатель Члены:

Попов Гусев

Секретарь

Поздняков Лешин

Содержание протокола вполне соответствует следственным материалам.

Нач[альник] Рубцовского оперсектора НКВД,

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 5. Д. 108. Л. 1, 10, 15. Машинописный подлинник.

№ 129

Заявление осужденного Т. на имя М. И. Калинина и С. М. Буденного о пересмотре дела

От заключенного Т., Караганский лагпункт Краслага НКВД,

станция Иланск Красноярской ж.-д.

6 августа 1937 года я был арестован в городе Рубцовске Алтайской области* и доставлен в местную районную милицию, где мне сделали допрос, чем я перед арестом занимался. Я ответил, что я занимался игрой на товарной лотерее с разрешения милиции и райисполкомов, как инвалиду Гражданской войны, в период которой я состоял председателем комбедов в селе Митрополье (Тамбовской губернии в прошлом), где зачастую я подвергался кулацким террорам. На почве него и получил инвалидность — психическое расстройство и поражение спинного позвоночника, также и головного — от бандита С, он же Г. Просидев при рубцовской милиции 21/2 месяца, я тоже был отправлен в Рубцовскую тюрьму и после просидел 2 1/2 месяца, и в начале января 1938 г. я был отправлен в Мариинский распределитель,

Фамилия и подпись докладчика в документе не указаны.

Так в документе, правильно — Западно-Сибирского края, Алтайский край (а не область) был образован постановлением ЦИК СССР от 28.09.1937.

лейтенант госбезопасности

Крюков

5 октября 1939 г.

Жалоба

259

где было объявлено мне, что я осужден по ст. 58 (к-р) со сроком [на] 10 лет и 5 лет поражения [в правах]. Имею семью, состоящую из 5 человек, к труду неспособных. Сам я инвалид, получал пенсию в Рубцовске 53 руб. 55 к[оп.] в месяц. Семья осталась без средств к существованию.

Ввиду вышеизложенного прошу Вас и ходатайствую перед Вами направить эту жалобу соответствующим властям для пересмотра моего дела, отменить срок наказания 10 лет и освободить меня из трудлагерей, т. к. я не заслуживаю такого большого наказания, так как по своим революционным заслугам, я не являюсь преступником против Советской власти. Лиц, которые будут выяснены при вторичном рассмотрении моего дела, за ложные доносы и клевету, прошу привлечь к уголовной ответственности.

Раньше я судился по ст. 74 и 169 со сроком 5 лет. Отбыв наказания только 3 1/2 мес, а остальное время наказание мне по моей жалобе было уменьшено и был амнистирован по ст. 458, как инвалид. В настоящее время в лагерях я тоже согласно врачебной комиссии имею инвалидность и к физическому труду неспособен.

Семен Михайлович! Я Ваше приказание исполнил, т. е. оружия с 1918 года по 1921 г. не сдавал до полной победы над бандитами.

Михаил Иванович, я в 1937 г. писал Вам с просьбой увеличить пенсию, как инвалиду Гражданской войны, и Вы мою просьбу удовлетворили через собес.

Результат моего ходатайства перед Вами, прошу объявить мне по месту нахождения — Караганский л/п, станция Иланск, Красноярской] ж.-д.

В чем и расписуюсь (подпись)

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 40. Рукописный подлинник.

№ 130

Заявление жены осужденного Т.

в прокуратуру РСФСР о пересмотре дела

26 ноября 1939 г.

Прошу прокуратуру Российской Республики разобрать мою жалобу в нижеследующем.

Мой муж Т. родился в 1883 году в селе Митрополье бывшего Тамбовского уезда Тамбовской области, в семье крестьянина бедняка. До 1917 года род занятий — рабочий-строитель. Царским правительст

260

вом был призван на русско-германскую войну, служил с 1914 года по 1917 год, распространял агитационные воззвания партии большевиков против грабительской войны и всячески содействовал восстановлению Советской власти. При восстановлении Советской власти и когда началась Гражданская война в это время мой муж работал председателем с/с села Митрополье, активно содействовал Советской власти в приобретении и переброске оружия для Красной гвардии. В 1918 г. в наше село Митрополье вступила белая армия. Мой муж с четырьмя товарищами скрыться не успел, скрывались в своем селе, но их кулаки выдали. Грозила зверская расправа, так как знали, что он отбирал оружие для Красной гвардии, но спасла этих 5 человек прибывшая Красная армия. С 1920 г. по 1925 год он жил и работал по строительству в селе Митрополье. В 1925 году мы переехали в город Рубцовск Алтайского края. В гор. Рубцовске он работал тоже по строительству общественных учреждений до 1928 года. С 1928 г. до 1937 года получал стипендию по инвалидности (инвалид труда и гражданской войны). В 1932 году, [в] мае месяце, обратился мой муж к заведующему снабжения И. в том, чтобы ему разрешить получить по карточкам не 200 грамм хлеба, а больше, то этот И. говорит, что «я вам хлеб не добавлю, подыхайте с холоду». Мой муж говорит: «Это потому что мы завоевали Советскую власть, теперь не имеем прав даже обратиться с просьбой ввиду многосемейности и не имеем права на жизнь как инвалиды». А И. говорит: «Подыхайте, мы не гонимся за количеством, а за качеством».

Мой муж не стерпел этой обиды и прижал его к стенке вопросами, уличающими его отрицательные стороны. И вот этот И. вздумал отомстить моему мужу. Дав ложный материал начальнику милиции, оказавшемуся врагом народа, и сейчас этот начальник находится под стражей. Нач[алъник] милиции, вызвав Т. в помещение милиции, сделав допрос, и когда мой муж обрисовал свою жизнь и борьбу за Советскую власть, то нач[альник] милиции говорит: что «мы таких как ты уничтожаем и уничтожать будем». «Вы, — говорит, — завоевали власть, а мы теперь будем с вами щсправляться». И в 1937 году 8 августа взяли его под стражу , не имея на то никаких причин.

Мой муж находится в исправительно-трудовых лагерях второго отдела Красноярского лагеря. Я со своей стороны заключение мужа считаю неправильным и считаю нужным просить прокуратуру РСФСР разобрать мою жалобу и сделать вывод — правильно ли мой муж отбывает заключение. И если он не имеет никакого преступления, прошу освободить.

261

Подчеркнуто в тексте документа.

Потому я считаю не правильным, что мы все идем за Советскую власть и никогда не изменим тов. Сталину, нас всю семью выводили под расстрел, но благодаря Красной гвардии освободились.

Еще я хочу добавить, что мой сын тоже посажен не известно за что, работал он учителем, но злодеи смогли подделать и посадить моего сына, применили статью, как безработный. Так вот, прошу прокуратуру РСФСР обратить особое внимание на моего мужа и сына.

Еще взяли документы мужа [в] милицию и не отдают, наверное, их сжег начальник, который посажен сразу после моего мужа. Теперь сообщаю адреса: <...>'

Прошу прокуратуру РСФСР поскорей разобрать мою жалобу и сообщить мне.

К сему (подпись)

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 43-48. Рукописный подлинник.

№ 131

Запрос прокуратуры Алтайского края в УНКВД

по Алтайскому краю на высылку дела осужденного Т.

9 января 1940 г.

Начальнику 1-го спецотдела УНКВД по А[лтайскому] к[раю] тов. Никольскому

Прошу выслать для просмотра в порядке надзора дело осужденного тройкой УНКВД по А[лтайскому] к[раю] Т., арестованного в августе 1937 г. в г. Рубцовске.

Заместитель] крайпрокурора по спецделам Ахимов

На обороте документа имеется пометка от руки: Следственное] дело №33303. Засед[ание] суд[ебной] тройки УНКВД А[лтайского] к[рая] от 26.11 .[19]37 г., прот[окол] № 10/27 к 10 г[одам] ИТЛ с п[оражешем в] п[равах на] 5 лет. Дело в Москве, (подпись)

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 50. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

Опущен адрес проживания гр. Т.

262

№ 132

Запрос УНКВД по Алтайскому краю в НКВД СССР на высылку дела осужденного Т.

28 марта 1940 г.

Нач[альнику] 1-го спецотдела НКВД СССР, капитану госу-дарст[енной] безопасности тов. Баштакову, Москва.

Копия: Заместителю] крайпрокуратура по спецделам по Алтайскому] к[раю] тов. Токареву, Барнаул.

На 6-67/6 от 9.01.1940.

Просим выслать архивно-следственное дело за № 33303 по обвинению Т., осужденного тройкой УНКВД А[лтайского] к[рая]к протоколу 10/27 к 10 г. ИТЛ с п[оражением в]п[равах на]5 лет для рассмотрения в соответствии с директивой НКВД и Прокурора СССР за № 2709 от 26.12.1938 и приказа НКВД № 00116 от 4.11.1939. Дело находится у Вас на хранении, нами выслано в январе месяце 1938 года в № 22500.

Нач[альник] управления] НКВД СССР по А[лтайскому] к[раю],

капитан государственной] безопасности Николаев

Нач[альник] 1-го спецотдела УНКВД по А[лтайскому] к[раю],

ст[арший] лейтенант госбезопасности Никольский

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 51. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 133

Запрос УНКВД по Алтайскому краю в НКВД СССР на высылку дела осужденного Т.

28 марта 1940 г.

Начальнику 1-го спецотдела НКВД СССР, капитану госбезопасности тов. Петрову, г. Москва

Просим выслать архивное следственное дело № 33303 по обвинению Г., осужденного тройкой УНКВД АК от 26.11.1937 на 10 лет ИТЛ, для рассмотрения в соответствии с директивой НКВД и Про

263

курора СССР от 26.12.1938 за № 2709 и приказа НКВД № 00116 от 4.02.1939. Дело направлено в Москву в январе 1938 г.

Нач[альник] 1-го спецотдела УНКВД

по Алт[айскому] краю [Данилов]

Оперуполномоченный сержант госбезопасности]        [Ерукаев]

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 52. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 134

Сопроводительное письмо к делу осужденного Т., направляемого НКВД СССР в адрес УНКВД по Алтайскому краю

7 апреля 1940 г.

В 1-й спецотдел УНКВД Алтайского края, г. Барнаул

Направляется на ваш запрос следственное] арх[ивное] дело №356107 на Т. и др.

Согласно приказу НКВД СССР № 0255 от 9.08.1939 дело должно быть возвращено в 1-й спецотдел НКВД СССР через 10 дней.

Начальник 10-го отделения 1-го спецотдела

НКВД СССР (подпись)

Оперуполномоченный (подпись)

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 53. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 135

Постановление прокуратуры Алтайского края по делу осужденного Т.

3 мая 1940 г.

Утверждаю:

Заместитель] крайпрокурора по спецделам Токарев

Я, и. о. нач[альника] 1-го отделения спецотдела Бабаков, рассмотрев в порядке надзора дело по обвинению Т., 1887 года рожде-

264

ния, происхождением из крестьян Тамбовской губ[ернии], русский, б/п, м[ало]грамотный, без определенных занятий, сужден по ст. 74 ч. 2 и 169 УК РСФСР в 1935 году, осужденного Суд[ебной] тройкой УНКВД по Алтайскому] к[раю] от 26/Х1-[19]37 г. к 10 годам ИТЛ с поражением в гражданских правах на 5 лет,

установил:

Т., проживая в г. Рубцовске, занимался мошеннической игрой, в результате чего обманывал гр-н, выручая от этого от 100 до 900 руб. в день, входил в группу аферистов П. и др., проводил к-р агитацию среди гр-н, приезжающих на базар вместе с П., находясь в камере предварительного заключения, занимался разложением дисциплины среди заключенных, оскорблял дежурных милиционеров тюрьмы.

Т. за аферу, пьянство и хулиганство с 1934 по 1935 г. имеет пять приводов.

Свидетельскими показаниями и материалами дела виновность Т. полностью подтверждена.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. 428 УПК,

постановил:

решение Суд[ебной] тройки НКВД от 26/Х1-[19]37 г. в отношении Т. считать правильным, жалобу осужденного оставить без удовлетворения, дело возвратить на хранение в УНКВД.

И. о. нач[альника] 1-го отделения спецотдела Бабаков

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 54. Машинописный подлинник.

№ 136

Протест прокуратуры Алтайского края по делу осужденного П.

4 мая 1940 г.

Заседанием Судебной тройки УНКВД по А[лтайскому] к[раю] от 26/Х1-[19]37 г. по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР осужден П. к высшей мере наказания — расстрелу.

Решение Судебной тройки УНКВД по А[лтайскому] к[раю] от 26/Х1-[19]37 г. считаю неправильным и подлежащим отмене по следующим основаниям:

265

осужденному П. предъявлено обвинение в проведении к-р агитации против существующего строя, в мошеннической игре, при которой П., как организатор игрового дела, занимался наживой, в разложении дисциплины среди заключенных, в оскорблении дежурных милиционеров тюрьмы, что полностью доказано материалами дела и свидетельскими показаниями.

Данное обвинение подпадает под признаки ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР. Ни одна из этих статей не предусматривает BMH, тогда как П. осужден к BMH, чем нарушена ст. 58-10 ч. 1 и 169 УК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь приказом Прокурора СССР и НКВД СССР от 10/Х-[19]39 г. за № 001214, прошу решение Судебной тройки НКВД по А[лтайскому] к[раю] от 26/XI-[19]37 года отменить, вынесенную меру наказания П. — BMH считать неправильной.

Заместитель] крайпрокурора по спецделам Токарев

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 55. Машинописный подлинник.

№ 137

Протокол повторного допроса свидетеля С.

21 августа 1940 г.

Я, оперуполномоченный Аксенов, допросил в качестве свидетеля 1. Фамилия С.

3. Дата рождения 1895

4. Место рождения с. Крепость, б[ывшая] Самарская губерн[ия]

5. Местожительство гор. Рубцовск, Короленко, № 78

6. Национальность] и гражданство] (подданство) русский, гр-н СССР

7. Паспорт выдан Рубцовским РОМ НКВД в 1931 г.

(когда и каким органом выдан, номер и категория и место приписки)

8. Род занятий арт[ель] инвалидов, сапожный мастер

9. Социальное происхождение из крестьян-бедняков (род занятий родителей и их имущественное положение)

10. Социальное положение (род занятий и имущественное положение)

а) до революции крестьянин-бедняк

б) после революции крестьянин-бедняк

266

11. Состав семьи семейный 2 чел.

(близкие родственники, их имена, фамилии, адреса и род занятий)

12. Образование (общее, специальное) 3 класса

13. Партийность (в прошлом и в настоящем) б/п

14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что):

а) до революции не подвергался

б) после революции не подвергался

15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при Соввласти не имею

16. Категория воинского учета-запаса и где состоит на учете в Рубцовском РВК

17. Служба в Красной армии (Красн[ой] гвардии, в партизанск[их] отрядах), когда и в качестве кого служил с 1919 по 1921 рядовым

18. Служба в белых и др. к-р армиях (когда, в качестве кого) не служил

19. Участие в бандах, к-р организациях и восстаниях не участвовал

20. Сведения об общественно-политической деятельности__*

(подпись)

Примечание. Каждая страница протокола должна быть заверена подписью допрашиваемого, а последняя и допрашивающего.

Показания (свидетеля) С.

За дачу ложных показаний предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР.

Вопрос: Сколько лет вы проживаете в г. Рубцовске?

Ответ: В г. Рубцовске я безвыездно проживаю с 1933 года.

Вопрос: Вы знаете Т., ранее проживающего в г. Рубцовске.

Ответ: Да, Т. я знаю с 1933 года, т. к. я с ним жил по соседству.

Вопрос: Расскажите, чем занимался Т. за время его проживания в г. Рубцовске?

Ответ: За время, как я стал знать Т., он ни в какой организации г. Рубцовска не работал. Я знаю, что Т. до 1937 года занимался на базаре настольными денежными играми — шарики, крутилка" и др. На квартире Т. часто собирались лица 5-6 чел., связанные с ним по денежной игре на базаре, которые арестованы органами милиции. Указанные лица, фамилий которых я не знаю, на квартире Т. занимались пьянкой и карточной игрой.

Сведения не указаны. ** Подчеркнуто в тексте документа синим карандашом.

267

Сам Т. так же в 1937 году был арестован.

Вопрос: Что вам лично известно об антисоветских высказываниях со стороны Т. и его жульнических действиях?

Ответ: Антисоветских высказываний я лично со стороны Т. никогда не слыхал, что касается его жульнических действий я заявляю — Т. и жил за счет денег, полученных обманным образом, он занимался обманом приезжающих на базар крестьян-колхозников. Как пример, в 1935 году Т. и его компания по игре у одной из колхозниц, которую они втянули в игру, выиграли все деньги, полученные ей от продажи коровы, и ряд др. фактов, о которых я сейчас не помню.

Вопрос: Назовите лиц, хорошо знающих Т.

Ответ: Т. хорошо знает гр-н III., который сейчас работает председателем арт[ели ] Гужтранспорт.

Протокол мне зачитан, с моих слов записано верно. К сему (подпись)

Допросил: Аксенов

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 56-57. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 138

Протокол повторного допроса свидетеля Д.

21 августа 1940 г.

Следователь Рубцовского РО НКВД фамилия Аксенов допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением ст. 162— 168 УПК

1. Фамилия, имя, отчество Д.

2. Дата и год рождения 1888 [г.]

3. Место рождения г. Рубцовск Алтайского края

4. Занятие до Октябрьской революции крестьянин-бедняк

5. Занятие: а) в настоящее время — место работы и занимаемая должность председатель] колхоза [им.] 25.ООО-ков.

б) в момент, к которому относятся показания свидетеля председатель ] колхоза им. 25.ООО-ков

6. Образование (какое учебное заведение окончил) 4 класса

7. В каких отношениях состоит с обвиняемым_'

8. Происхождение из крестьян-бедняков

9. Судимость не судился

когда, каким судом, по какой статье УК и мера наказания

268

Сведения не указаны.

10. Партийность (если член ВКП(б), то указать стаж) б/п

11. Постоянное местожительство, точный адрес и № телефона г. Рубцовск, ул. Куйбышева, №111

Примечание: Допрос производится в Рубцовском РО НКВД

(подпись)

Свидетель показал: За дачу ложных показаний предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР.

Вопрос: Вы знаете Т., если знаете, расскажите чем занимался Т. за время проживания в Рубцовске?

Ответ: Да, я Т. знаю с 1928 года до 1930 года, он имел патент на игру в деньги в настольные игры «Бикс», «Викторина» и другие с 1930 года. Когда правительством были запрещены все игры на деньги Т. продолжал проводить игру в деньги нелегальным путем, вошел в гриппу аферистов П.. К.. Ж. и др.'. которые вместе с Т. были сужде-ны в 1935 году, но Т., якобы, по болезни был скоро освобожден, после освобождения его из-под стражи Т. до 1937 также продолжил нелегальным путем вести игру в деньги.

За период проживания Т. в г. Рубцовске полезным трудом не занимался, у себя на квартире устраивал систематические пьянки, на которых присутствовали все аферисты и жулики, напившись пьяными, учиняли дебош. Сам Т. в 1934 г. в пьяном виде взял ружье и произвел выстрел в одного гр-на, жителя г. Рубцовска, фамилию которого сейчас не помню.

Вся эта группа аферистов во главе [с] П. и Т. ежедневно на протяжении с 1928 по 1937 год занимались игрой в деньги на базаре, заманивали крестьян-колхозников в азартную денежную игру и обыгрывали их.

Такой факт был с гр-ном Г., жителем пос. Анатольевка, член[ом] колхоза — в 1937 году группа жуликов окружили Г.. предложили сыграть в «наперсток», втянули его в игру, и Г. проиграл все деньги и с себя плащ. только тогда указанная жульническая шайка отпустила Г."

Вопрос: Что вам лично известно об антисоветском высказывании со стороны Т.?

Ответ: Я лично знаю, что Т. был настроен явно антисоветски, высказывал недовольствие на законы, выпускаемые советским правительством. Конкретных фактов контрреволюционного высказывания Т я лично назвать не могу.

Вопрос: Что вам известно о социальном происхождении Т.?

Ответ: О соцпроисхождении Т. я лично ничего не знаю.

Подчеркнуто в тексте документа зеленым и синим карандашами. Подчеркнуто в тексте документа зеленым карандашом.

269

Вопрос: Что вы еще желаете дополнить в своих показаниях?

Ответ: Я хочу указать, что семья Т. так же как и он полезным трудом не занималась, сын Т. арестован органами НКВД в 1938 или 1939 году.

Других каких-либо данных о Т. дать не могу. Протокол мне зачитан, с моих слов записано верно.

К сему (подпись)

Допросил: Аксенов

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 58-59. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 139

Из протокола допроса свидетеля Ш.

21 августа 1940 г.

Я, оперуполномоченный Аксенов, допросил в качестве свидетеля

I. Фамилия Ш.

3. Дата рождения 1901

4. Место рождения с. Александровка Локтевского р-на

5. Местожительство гор. Рубцовск, Оросительная № 57

6. Национальность] и гражданство] (подданство) русский, гр-н СССР

7. Паспорт выдан Рубцовским РОМ НКВД в 1935 г.

(когда и каким органом выдан, номер и категория и место приписки)

8. Род занятий председатель] арт[ели] Гужтранспорта

9. Социальное происхождение из крестьян-бедняков

(род занятий родителей и их имущественное положение)

10. Социальное положение (род занятий и имущественное положение)

а) до революции крестьянин-бедняк

б) после революции служащий

II. Состав семьи 4 человека

(близкие родственники, их имена, фамилии, адреса и род занятий)

12. Образование (общее, специальное) самоучка, 4 класса

13. Партийность (в прошлом и в настоящем) б/п

14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др. (когда, каким органом и за что)

270

а) до революции не подвергался

б) после революции не подвергался

15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при Соввласти не имею

16. Категория воинского учета-запаса и где состоит на учете состоит в Рубцовском РВК

17. Служба в Красной армии (Красн[ой] гвардии, в партизанских] отрядах), когда и в качестве кого служил в РККА с 1920 по [19]23 год, отделения командир

18. Служба в белых и др. к-р армиях (когда, в качестве кого) был мобилизованным в белую армию в 1919 году, прослужил 2 м-ца рядовым

19. Участие в бандах, к-р организациях и восстаниях не принимал

20. Сведения об общественно-политической деятельности_*

(подпись)

Примечание. Каждая страница протокола должна быть заверена подписью допрашиваемого, а последняя и допрашивающего. Показания (свидетеля) Ш.

За дачу ложных показаний предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР.

Вопрос: Сколько лет вы проживаете в г. Рубцовске? Ответ: В г. Рубцовске я проживаю с 1926 года. Вопрос: Вы знаете Т., ранее проживающего в г. Рубцовске? Ответ: Да, знаю с 1927 года.

Вопрос: Расскажите, что вам известно о соцпрошлом Т. и чем он занимался, будучи в Рубцовске, т. е. с 1927 года по 1937 год?

Ответ: О соцпрошлом Т. я лично ничего не знаю, трудовой деятельностью за период его проживания в г. Рубцовске Т. не занимался, начиная с 1927 года и по 1937 год, т. е. по день ареста Т. занимался денежной игрой на базаре, обманывал крестьян-колхозников, втягивая их в игру в деньги. Под покровительством арестованного как врага народа Т., б[ывшего] начальника Рубцовской милиции, Т. занимался жульнической деятельностью. Конкретных фактов антисоветских высказываний со стороны Т. я сейчас не помню.

Вопрос: Назовите лиц, хорошо знающих Т.

<...>**

Вопрос: Что вы еще имеете дополнить в своих показаниях.

Сведения не указаны.

Опущены показания свидетеля в отношении других лиц.

271

Ответ: Я хочу дополнить о том, что указанная группа аферистов во главе [с] Т. так же в ночное время занималась картежной игрой в деньги, заманивали граждан, обыгрывали их, а если не выигрывали, деньги отбирали насильно. На квартире Т. содержался притон жуликов и аферистов. Т. заявлял, что на [н]его советские законы не распространяются.

Протокол мне зачитан, с моих слов записано верно.

К сему (подпись)

Допросил: Аксенов

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 60-62. Подлинник, типографский бланк, заполненный от руки.

№ 140

Заключение УНКВД по Алтайскому краю по делу осужденных П. и Т.

28 августа 1940 г.

Я, оперуполномоченный Рубцовского РО НКВД Аксенов, рассмотрев архивно-следственное дело № 33909 по обвинению П. и Т. в преступлениях, предусмотренных ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УПК РСФСР, нашел:

П. арестован 13/III—1937 г. Рубцовским РОМ НКВД на основании ордера, выданного начальником РО НКВД П. Обвинение, предъявленное П. по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР в проведении контрреволюционной агитации против существующего строя, в мошеннической игре, при которой П., как организатор игрального дела занимался наживой, в разложении дисциплины среди заключенных, в оскорблении дежурных милиционеров, что полностью доказано материалами и свидетельскими показаниями.

Обвиняемый П. заседанием Судебной тройки УНКВД по Алтайскому краю от 26/IX-1937 года по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР осужден к высшей мере социальной защиты — расстрелу (приговор приведен в исполнение).

По делу установлено: обвинение, предъявленное П. по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР, полностью доказано материалами дела и свидетельскими показаниями, но не одна из этих статей не предусматривает ВМН, тогда как П. осужден к ВМН, чем нарушена ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР.

272

Т. арестован 6/VIII-[19]36 г. Рубцовским РОМ НКВД на основании ордера, выданного нач[альником] РОМ НКВД П., обвинение, предъявленное Т. по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР, в проведении контрреволюционной агитации, направленной к подрыву авторитета партии и правительства. Т., проживая в Рубцовске, находился без определенного рода занятий как деклассированный элемент, в 1935 году по ст. 169 и 74 ч. II УК РСФСР был сужден на 5 лет лишения свободы, освобожден по болезни. За разные преступления имеет 5 приводов в милицию. Преступной деятельностью занимался с 1931 г., являлся участником группы аферистов.

Вместе с П., будучи заключены в камере временной тюрьмы, занимался разложением дисциплины среди заключенных, наносил оскорбления дежурным милиционерам, сожалел о врагах народа Тухачевском и других.

Обвиняемый Т. заседанием судебной тройки УНКВД по Алткраю от 23/Х1-[19]37 г. по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР осужден к 10 годам ИТЛ с поражением в гражданских правах на 5 лет.

По делу установлено:

обвинение, предъявленное Т. по ст. 58-10, 73 ч. 1 и 169 УК РСФСР, полностью доказано материалами и свидетельскими показаниями, по пересмотру дела Т. вновь допрошено 3 свидетеля, которые полностью подтвердили предъявленное обвинение последнему.

Поэтому, на основании изложенного и, руководствуясь приказом НКВД СССР № 0165, постановили:

в отношении П. решение Судебной тройки УНКВД по Алтайскому] к[раю] от 26.Х1-[19]37 — отменить и вынесенную меру наказания ВМН считать неправильной.

В отношении Т., осужденного Судебной тройкой УНКВД по А[лтайскому] к[раю] к 10 годам ИТЛ и поражением в правах на 5 лет, меру наказания оставить в силе. Жалобу Т. в отношении ее мужа Т. оставить без удовлетворения, за ненахождением основания для освобождения.

Оперуполномоченный Рубцовского

РО НКВД Алтайского края Аксенов

Согласен: заместитель] нач[альника] следственной части УНКВД,

лейтенант государственной] безопасности Матвеев

273

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 63. Машинописный подлинник.

№ 141

Постановление Президиума Алтайского краевого суда по делу осужденных П. и Т.

15 мая 1995 г.

Президиум Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Пашкова В. И., членов президиума Аксеновой Г. А., Лойченко Л. В., Сайчука В. А., Чубукова С. К. с участием и. о. прокурора края Воронина В. П. рассмотрел дело по протесту прокурора на постановление Судебной тройки УНКВД Алтайского края от 26 ноября 1937 года, которым П., 1896 года рождения, уроженец с. Токареве Рубцовского района Западно-Сибирского края, русский, неграмотный, проживавший [в] г. Рубцовске по ул. Томской, 79, не работавший, инвалид, судимый в 1929 году по ст. 137 ч. I УК РСФСР к штрафу, осужден по ст. ст. 58-10, 73-1, 169 УК РСФСР к расстрелу с конфискацией лично ему принадлежащего имущества;

Т., 1887 года рождения, уроженец с. Митрополье Тамбовской губернии, русский, проживавший в г. Рубцовске по пер. Мельничному, 45, без определенной работы, судимый в 1935 году по ст. 74 ч. II, ст. 169 УК РСФСР с лишением свободы, осужден по ст. ст. 58-10, 73-1, 169 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 5 лет.

Постановлением УНКВД по Алтайскому краю от 28 августа 1940 года осуждение П. по ст. ст. 56-10, 73-1, 169 УК РСФСР признано обоснованным, а наказание в виде расстрела признано неправильным, как не предусмотренное ни по одной из этих статей УК РСФСР, а в отношении Т. постановление судебной тройки оставлено без изменения.

Заслушав доклад судьи Хитрова С. Ф., президиум установил:

П. и Т. обвинялись в том, что с 1929 года занимались мошенничеством в отношении граждан на городском рынке, а также «проводили контрреволюционную агитацию, дискредитировали руководителей партии и правительства» будучи водворенными в камеру предварительного задержания, они среди заключенных разлагали дисциплину, оскорбляли дежурных, выражали сожаление по поводу расстрелянных Тухачевского и других, угрожали совершением террористических актов.

В протесте поставлен вопрос об отмене постановления Судебной «тройки» и прекращении производства по делу за отсутствием в действиях П. и Т. состава преступления.

Проверив материалы дела, обсудив приведенные в протесте доводы, выслушав заключение прокурора, поддержавшего протест, президиум находит протест подлежащим удовлетворению.

274

Материалами дела установлено, что П. и Т. критически отзывались об условиях жизни в стране и, в частности, в колхозах. Однако в этих высказываниях отсутствовали признаки контрреволюционной пропаганды и агитации. Поэтому осуждение их по ст. 58-10 УК РСФСР необоснованно.

Что касается обвинения П. и Т. по ст. 169 УК РСФСР, то никаких конкретных фактов их мошеннической деятельности в целях завладения имуществом граждан или причинения убытка государству или общественному учреждению материалами дела не установлено, никто из потерпевших не допрошен.

Показания свидетеля Д. о том, что группа лиц принудила Г. к азартной игре в «наперсток» и завладела его деньгами, неконкретны, неизвестно, участвовали ли в этой игре осужденные П. и Т. Суд этот факт не проверил, и Г. по делу не допрошен.

В деле нет также достоверных доказательств о совершении П. и Т. преступления, предусмотренного ст. 73-1 УК РСФСР.

Не имеется данных в отношении кого конкретно из должностных лиц высказывались угрозы расправой в целях прекращения их служебной или общественной деятельности или изменения ее характера в интересах виновных и в чем конкретно она заключалась.

На основании изложенного и, руководствуясь ст. ст. 378, 379 УПК РСФСР, президиум

постановил:

постановление Судебной тройки УНКВД от 26 ноября 1937 года в части осуждения П. и Т. отменить, и дело в этой части производством прекратить за отсутствием в их действиях состава преступления по ст. 58-10 УК РСФСР.

Это же постановление в части осуждения П. и Т. по ст. ст. 73-1, 169 УК РСФСР отменить, и производство по делу прекратить за недоказанностью вины.

Протест прокурора удовлетворить.

Председательствующий В. И. Пашков

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 23763. Л. 68-69. Машинописный подлинник.

275

Л. И. Савин, Л. Л. Колесников

ДЕЛО СВЯЩЕННИКА

Репрессии в отношении православной церкви СССР

Религиозные организации были исконными врагами большевиков, которых они вынуждены были терпеть, и моральной силой, с которой коммунистическая власть вынуждена была считаться. По выражению известного партийного деятеля, религия в СССР являлась «единственным легальным, защищенным от ЧК контрреволюционным течением»*. Но если в 1920-е годы в церковно-государственной политике в СССР доминировала линия, направленная на разложение конфессий изнутри и провокацию конфликтов между различными религиозными течениями, завершавшихся, как правило, разделением верующих на несколько противоборствующих лагерей**, то в 1930-е годы сталинская власть дважды попыталась осуществить фактическую ликвидацию церковных организаций. Первая попытка была предпринята в ходе коллективизации. Объявив о несовместимости колхозного строя и религии, власти начали массовое закрытие церквей и молитвенных домов в районах сплошной коллективизации, а органы ОГПУ, согласно приказу № 44/21 от 2 февраля 1930 г. «О ликвидации кулачества как класса», приступили к арестам кулаков — «активных членов церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, активно проявляющих себя»***.

* Высказывание М. М. Костеловской, редактора журнала «Безбожник», на Антирелигиозном совещании при ЦК РКП(б), апрель 1926 г. В дальнейшем это выражение не раз использовалось в антирелигиозной риторике и партийно-советских документах. Так, в постановлении ЦК ВКП(б) от 24 января 1929 г. «О мерах усиления антирелигиозной работы», обозначившем основные линии государственной политики в отношении религиозных организаций в условиях начинавшейся «революции сверху», органам НКВД и ОГПУ предписывалось «не допускать ни коим образом нарушения советского законодательства религиозными обществами, имея в виду, что религиозные организации <...> являются единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы». См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 723. Л. 9-10.

О результатах политики «разделяй и властвуй» в отношении Русской Православной Церкви, раздробленности и разобщенности ее епископата в связи с феноменом «сергианства» наглядно свидетельствует публикуемый здесь документ № 157. *** Приказ ОГПУ СССР № 44/21 «О ликвидации кулачества как класса» от 2 февраля 1930 г. за подписью зам. председателя ОГПУ СССР Г. Г. Ягоды // Трагедия совет-

276

Но уже после первого натиска сплошной коллективизации органы госбезопасности предпочли вернуться к опробованным средствам. В марте 1930 г. руководство ОГПУ СССР разослало своим подразделениям «Циркулярное письмо № 37 о состоянии и перспективах церковного движения и очередных задачах органов ОГПУ»*. Констатировав, что «подавляющее большинство деревенского населения и даже часть бедняков были заражены религиозными предрассудками», руководство ОГПУ признало, что «мы не могли при этих условиях административно-оперативным путем ликвидировать церковь». Не отрицая необходимости применения административного давления и репрессий, Лубянка настаивала на тщательной подготовке и реализации этих мер, а также на приоритете специфических приемов, нацеленных на создание и поддержку конфликтных отношений внутри религиозных организаций**. Второй шанс решить «религиозный вопрос» представился чекистам уже в ходе массовых операций. В тексте приказа № 00447 требование «разгромить» «в прошлом репрессированных церковников и сектантов» не случайно следовало сразу вслед за упоминанием о главных «героях» операции — «кулаках»***.

ской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. Т. 2. Ноябрь 1929 - декабрь 1930. М., 2000. С. 163-167. С 1 января по 15 апреля 1930 г. в рамках «первой категории» были арестованы 140 724 чел. По количеству арестованных — 5028 чел. — священнослужители всех конфессий стояли на втором месте вслед за кулаками — 79 830 чел. Всего за 1930 г. было осуждено 13 354 священнослужителя всех конфессий. См.: Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1996. С. 115 (эти данные Центральной регистратуры ОГПУ теперь опубликованы: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т. 3. Кн. 1. М., 2003. С. 484, 522); Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим». С. 28. Логично предположить, что доля духовенства и активистов религиозных общин среди общего числа репрессированных в рамках данного приказа была достаточно высокой. По данным, приводимым О. Б. Мозохиным, только в 1930 г. и в 1932 г. было репрессировано около 20 тыс. священнослужителей. См.: Мозохин О., Гладков Т. Менжинский. Интеллигент с Лубянки. М., 2005. С. 370-422; Мозохин О. Б. Право на репрессии: внесудебные полномочия органов государственной безопасности. М., 2006. С. 246-472.

Очевидно, что циркуляр появился уже после публикации 2 марта 1930 г. сталинской статьи «Головокружение от успехов», т. к. главная линия циркуляра выдержана в духе сталинской критики административных мер в борьбе с религией. За предоставленные сведения о циркуляре автор благодарит канд. ист. наук. Наталию Рублеву (Киев).

Там же.

Вопросы о непосредственных причинах включении «религиозников» в качестве целевой группы в приказ № 00447 (принятие Конституции 1936 г., результаты Всесоюзной переписи населения 1937 г., подготовка к выборам в Верховный Совет СССР в декабре 1937 г.) и антирелигиозной политике, предшествовавшей «кулацкой операции», подробно освещаются в: Сталинизм в советской провинции: 1937-1938 гг. Массовая операция на основе приказа № 00447. Под редакцией М. Юнге, Б. Бонвеча, Р. Биннера. М.: РОССПЭН, 2009. См. статьи, посвященные религиозным общинам.

277

В конце ноября 1937 г. народный комиссар внутренних дел СССР Н. И. Ежов отправил И. В. Сталину «Спецсообщение о церковниках и сектантах», в котором подводились первые суммарные итоги операции по приказу НКВД № 00447 в отношении церкви*. Этот документ, пожалуй как ни один другой, проливает свет на намерения московского центра в отношении решения «религиозного вопроса» в ходе предпринятой попытки тотальной «зачистки» страны от вредных «элементов».

Предыстория появления этого документа такова: 13 ноября 1937 г. зав. отделом печати ЦК ВКП(б) Л. 3. Мехлис переадресовал Сталину письмо бывшего редактора газеты «Звезда», в котором речь шла о влиянии церкви в Белоруссии. Лапидарная резолюция вождя гласила: «Т. Ежову. Надо бы поприжать господ церковников»**. На-

* Документ опубликован: Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии. 1936-1938 гг. М., 2008. С. 407-414. К сожалению, публикаторами не предпринята попытка более точной датировки документа, а также не указано, какая часть спецсообщения не опубликована, хотя в заголовке документа стоит «Из спецсообщения».

** Известно о двух директивах 1937 г. НКВД СССР, которые к этому времени уже специально ориентировали органы госбезопасности на местах на усиление борьбы с религиозными общинами. 27 марта 1937 г., в полном соответствии с духом только что окончившегося февральско-мартовского 1937 г. пленума ЦК ВКП(б), последовал циркуляр НКВД СССР об усилении агентурно-оперативной работы по «церковникам и сектантам». В преамбуле документа утверждалось, что «церковники и сектанты» активизировались в связи с принятием новой Конституции и ведут подготовку к выборам в Советы, «ставя своей задачей проникновение в низовые советские органы». Органам НКВД предписывались меры, направленные на «выявление и быстрый разгром организующих очагов нелегальной работы церковников и сектантов», в первую очередь — на внесение раскола в церковные общины, ослабление материальной базы церкви, затруднение участия в выборах и т. д. Наличие специального циркуляра НКВД, несомненно, принятого по результатам работы пленума ЦК ВКП(б), во многом снимает вопрос о том, кто инициировал спустя четыре месяца включение священнослужителей и актива религиозных общин отдельной строкой в приказ № 00447. Посылая в центр свои предложения о лимитах и «контингентах» в июле 1937 г., места несомненно включали в них «церковников», которые, с одной стороны, являлись традиционным объектом репрессивной деятельности органов, с другой — на них непосредственно указывал мартовский циркуляр НКВД СССР. Еще одна специальная директива о борьбе с «церковниками и сектантами» последовала уже в ходе операции, в конце октября - начале ноября 1937 г. (опубликовавшие эту информацию А. Б. Ро-гинский и Н. Г. Охотин датировали документ 12 октября — 5 ноября 1937 г.). В частности, директива требовала от исполнителей на местах «в ближайшие дни обеспечить оперативный разгром церковного и сектантского контрреволюционного актива, подвергнув аресту всех участников шпионских, повстанческих и террористических формирований, в том числе пытающихся вести подрывную работу в связи с выборами в Верховный Совет СССР». Повторное специальное акцентирование местных управлений НКВД на «разгроме» верующих наглядно свидетельствует о важности, которую центр придавал данной акции. См.: Электронный ресурс: Охотин Н. Г., Рогинский А. Б. «Большой террор»: 1937-1938. Краткая хроника. Режим доступа: www.memo.ru.

278

родный комиссар внутренних дел СССР отреагировал незамедлительно. 15 ноября 1937 г., выполняя его указание, начальник СПО ГУГБ НКВД СССР разослал на места шифротелеграмму, в которой потребовал в течение суток представить материалы о репрессиях в отношении «церковников и сектантов» за август-ноябрь 1937 г.* На основании поступивших с мест данных был оперативно подготовлен сводный документ.

В его преамбуле сообщалось, что «по этим элементам нанесен значительный оперативный удар», за четыре месяца осуществления «кулацкой операции» было арестовано 31 359 «церковников и сектантов», в том числе 166** митрополитов и епископов, 9116 священников, 2173 монаха, а также 19 904 человека, которых чекисты отнесли к «церковно-сектантскому кулацкому активу». Из них к ВМН было осуждено 13 671 чел., в том числе 81 епископ, 4629 «попов», 934 монаха и 7004 чел. «церковно-сектантского кулацкого актива». Таким образом, количество казненных «религиозников» составило 43,6 %, что ненамного меньше традиционного для «кулацкой» операции соотношения казненных и осужденных к ИТЛ, которое историки оценивают как 1:1.

По заверению Ежова, удар наносился исключительно «по организующему и руководящему активу церковников и сектантов», что привело практически к полной ликвидации епископата православной церкви, а сокращение примерно в два раза «количества попов и проповедников» — «к дальнейшему разложению церкви и сектантов». Названные Ежовым цифры «религиозников», оставшихся на свободе, свидетельствовали, с одной стороны, об объеме колоссальной репрессивной деятельности, уже проделанной НКВД, с другой — о том, какую работу предстояло выполнить чекистам: по неполным данным, на оперативном учете находилось еще 9570 «попов» и свыше 2000 сектантских проповедников. Приведя многочисленные факты попыток создания «церковно-сектантским религиозным активом всех религиозных течений» единого антисоветского фронта, Ежов в завершении документа сообщил вождю о том, что управлениям НКВД 17 областей, проявившим недостаточную активность, даны специальные указания «о немедленной ликвидации всех церковно-сектантских контрреволюционных формирований»***.

Из статистического отчета о работе органов НКВД СССР за 1937-1938 гг. известны общие цифры «церковников и сектантов», ре

* Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии. С. 272.

** Эта цифра практически равняется цифре епископов, занимающих свои кафедры, которую митрополит Сергий сообщил 18 февраля 1930 г. в своем интервью иностранным корреспондентам: речь тогда шла о 163 действующих епископах РПЦ.

*** Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии. С. 414.

279

прессированных в ходе операции по приказу № 00447: 37 331 чел. за 1937 г. и 13 438 — за 1938 г., всего 50 769 чел.* Если принять количество «церковников и сектантов», арестованных за декабрь 1937 г., за 5972 чел. (37 331-31 359) и приплюсовать его к числу «религиозников», репрессированных в 1938 г. — 13 438, то получим цифру 19 410 чел. Таким образом, к концу массовой операции органы НКВД репрессировали всех 11570 «церковников и сектантов» (9570 + 2000), находившихся на оперативном учете по данным на конец ноября 1937 г., и еще чекистами было дополнительно «довыявлено» почти 8000 «религиозников». Последние уже не состояли на оперативном учете, т. е. были арестованы «по выходам» и «связям»**. В относительных цифрах верующие всех конфессий — священнослужители и актив общин — составили около 6,6 % от жертв «кулацкой операции».

Интересно сравнить эти цифры с данными Комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР***. По ее сведениям, на 1 января 1936 г., «зарегистрированного духовенства насчитывается 24 146 чел.4* и актива, состоящего из религиозных обществ т. наз. двадцаток и пятидесяток (УССР, БССР — 50-тки, а в остальных местах — 20-тки) — 610 860, а всего — 635 ООО»5*. Даже если учесть, что число действующих священнослужителей было немного боль-

* Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим». Секретный приказ № 00447 и технология его исполнения. М., 2003. С. 172; Binner R., Junge М. Vernichtung der orthodoxen Geistlichen in der Sowjetunion in den Massenoperationen des Grofien Terrors 1937-1938 //Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas 52, 2004. H. 4. S. 523. Эти же цифры приводятся О. Б. Мозохиным. См.: Мозохин О. Б. Право на репрессии: внесудебные полномочия органов государственной безопасности. М., 2006. С. 337, 341.

** Как и в случае с другими целевыми группами операции, первичные аресты священнослужителей вызвали цепную реакцию, в поле зрения органов попали близкие, друзья и знакомые репрессированных. Сработал механизм, описанный начальником Томского ГО УНКВД по ЗСК И. В. Овчинниковым: «В период массовой операции агентурная работа была поставлена на второй план <...> размах операции и огромная волна заявлений в ГО давали несравненно больше, чем самая идеальная агентурная работа». Цит. по: Уйманов В. Н. Репрессии. Как это было. Западная Сибирь в конце 20-х — начале 50-х годов. Томск, 1995. С. 89.

*** Записка Комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР к докладу о положении конфессий на заседании партгруппы Президиума ЦИК СССР. [Не позднее 14 февраля 1937 г.] // ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 141. Д. 2021. Л. 7-10.

4* Как следует из секретной докладной записки «О состоянии религиозных организаций в СССР, отношении их к проекту новой конституции, работе комиссии культов ЦИК СССР и практике проведения законодательства о религиозных культах (составленной] по материалам комиссии с 1.01. по 1.09.1936 г.)», в которой руководство комиссии оперирует теми же данными, что и в цитируемой здесь записке и которая представляет из себя ее расширенный вариант, в эту цифру не входили данные о количестве служителей культа в Западно-Сибирском крае, Оренбургской, Омской и Челябинской областях, Казахской и Бурят-Монгольской АССР. См.: ГА РФ. Ф. 1235. Оп. 141. Д. 2021. Л. 28-60а.

5* Приведена округленная цифра.

280

шим*, а также то, что в ходе операции по приказу № 00447 в массовом порядке репрессировались священники, имевшие на момент ареста статус «без определенных занятий» или отрекшиеся от сана и работавшие в народном хозяйстве, все равно следует, что в ходе «кулацкой» операции было уничтожено подавляющее большинство действующих священнослужителей, а также наиболее активная часть церковного актива, в первую очередь председатели, секретари и казначеи церковных советов. Исходя из этих цифр, религиозный вопрос в СССР был фактически решен или близок к решению**.

Краевой уровень

Согласно архивно-следственным делам, аресты «церковников»*** начались на Алтае в апреле 1937 г., а всего было арестовано за 1937 г. 288 чел. Причем в формальные сроки спецоперации под следствие попали 107 чел., а до 5 августа — 181. Разбив последнюю цифру по месяцам, получаем следующее: апрель — 18 чел., май — 2, июнь — 7, июль — 146, август (до 4-го числа включительно) — 8 чел. Обращает на себя внимание июль, когда аресты достигли невиданного размаха. Расчеты показывают, что в период до 27 июля включительно в среднем за день арестовывалось по три человека, а 20 июля отмечается несомненный скачок — 14 чел. 28 июля аресты достигли беспрецедентного максимума — 72 чел.4*

На вопрос, какого именно июля на Алтае началась подготовка спецоперации в отношении «церковников», четкого ответа нет. Если принять календарные числа июля 1937 г. за числитель, а количество арестованных лиц — за знаменатель, то получится такая картина ме

Так, по данным комиссии по культам при Западно-Сибирском крайисполкоме, общее количество зарегистрированных служителей культов по 100 районам края (в состав края входило более 200 районов) составляло на 1 января 1936 г. 377 чел. См.: Советское государство и евангельские церкви Сибири в 1920-1941 гг. Документы и материалы / Сост. А. И. Савин. Новосибирск, 2004. С. 312-313.

К 1939 г. весь правящий епископат РПЦ состоял из двух митрополитов — Сергия (Страгородского) и Алексия (Симанского) и двух архиепископов — Сергия (Воскресенского) и Николая (Ярушевича). См.: Поспеловский Д. В. Русская Православная церковь в XX веке. М., 1995. С. 143.

Под этим термином здесь подразумеваются: 1) священнослужители и церковнослужители, т. е. клир; 2) бывшие служители и управленцы церкви; 3) лица, названные в архивно-следственных делах «активными церковниками», как правило председатели, секретари, казначеи и прочие члены церковных советов и 4) церковные сторожа.

4* Алтайские работники органов НКВД выполняли тем самым указание начальника УНКВД по Западно-Сибирскому краю С. Н. Миронова, данное им на оперативном совещании 25 июня 1937 г. в Новосибирске: «<...> сразу же провести аресты в больших масштабах, по первой категории до 20 000 чел., чтобы иметь "резерв"». См.: Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим». С. 22.

281

сяца: 3/6, 5/3, 6/1, 9/1, 10/1, 11/3, 15/1, 16/1, 18/1, 19/1, 20/14, 21/3, 22/4, 23/1, 26/3, 27/5, 28/72, 29/15, 30/6, 31/4. Ярко выраженной закономерности до 28-го числа тут нет, но можно выделить 20 июля. В дни с 29 июля по 4 августа включительно органы НКВД арестовали еще 32 чел. Таким образом, перед 5 августа у УНКВД по Западно-Сибирскому краю по «церковникам» на Алтае уже был создан хороший задел. Причем последний, разумеется, составили не только арестованные начиная с 20 июля (134 чел.), но и те, кого взяли раньше и осудили на тройке уже в рамках «кулацкой» операции.

Всего за период с 5 августа 1937 г. по 15 марта 1938 г. включительно тройками УНКВД по Западно-Сибирскому и Алтайскому краям было осуждено 328 церковников, еще 8 — осудила тройка УНКВД по Новосибирской области. Из этого количества 52 чел. (15,9 %) составили женщины, в том числе монашки, попадьи, «активные церковницы» — 37 чел.; церковные старосты — 8, председатели церковных советов — 2, церковные сторожа — 2 чел., а также член церковного совета, псаломщик и казначей. Это очень много, особенно если учесть, что общее количество женщин, репрессированных в стране по приказу № 00447, не превышает 1 %. Объяснением может послужить специфика изучаемой социальной группы, широко допускавшей в свою среду — в качестве штатных функционеров и активистов — представительниц «слабого пола».

По возрасту репрессированных можно разделить на две группы: а) от 30 до 59 лет включительно — 278 чел. (84,8 %); б) от 60 лет и выше — 50 чел. (15,2 %). Самым молодым стал священник с. Загайново Троицкого района И. В. Анисимов (1907 г. р.)"; самыми старыми — церковный староста с. Никольское Старобардинского района И. Т. Долгов" и дьякон с. Георгивка Локтевского района А А. Руга"* (оба 1855 г. р.).

Абсолютное большинство среди репрессированных «церковников» составили «пришлые», т. е. родившиеся вне территории Алтая, — 267 чел. (81,4 %), и только 61 чел. (18,6 %) являлись уроженцами края. Что же касается национальности, то наиболее пострадавшей группой стали русские — 302 чел. (92,1 %). Остальные 26 чел. (8,1 %) — это (по мере уменьшения) украинцы, мордва, белорусы, чуваши и даже один православный татарин. По происхождению более всего «церковников» оказалось из крестьян — 210 чел. (64 %) и только 77 чел. (23,4 %) были представителями потомственного духовенства. Мещанское сословие дало 27 чел.

Колесников А. А. Преследования представителей Русской Православной церкви на Алтае // Сталинизм в советской провинции: 1937-1938. Массовая операция на основе приказа № 00447. М.: РОССПЭН, 2009. С. 285-286.

Там же.

Там же.

282

(8,4 %), а остальные 11 (4,4 %) вышли из кустарей, рабочих, казаков; один имел дворянские корни.

Вопрос об образовательном уровне репрессированных церковников требует особого рассмотрения. Духовную академию (Московскую) из них окончил лишь епископ Барнаульский Григорий (Козырев)*. Духовные семинарии и консистории окончили или учились там, но по разным причинам не окончили — 42 чел. (13,1 %). В духовных, катихизаторских, епархиальных, приходских училищах, 2-го-дичной духовной школе учился 31 чел. (9,5 %), а в городских училищах, сельских, церковно-приходских, министерских и земских школах — 115 чел. (35,1 %). Интересно, что 4 чел. учились в гимназиях, а 10 (4,4 %) — в учительских институтах, семинариях и школах. Священник Н. И. Ильин окончил два курса Томского университета и учился на втором курсе Московского института иностранных яз№ ков"; дьякон С. И. Малыш окончил Московские регентские курсы*; священник П. В. Мильский наряду с духовной семинарией окончил медицинский факультет Воронежского университета*. Если свести воедино указанные виды официального духовного и светского образования, получим 205 чел. (62,5 %). Остальные 123 чел. (37,5 %) «позиционировали» себя на следствии как «грамотные», «малограмотные», «самоучки», с «низшим» образованием, а также как «неграмотные». Относительно их нередко в документах одного и того же дела данные об уровне образования варьируются. Но можно сделать вывод, что речь во всех этих случаях идет все же о начальной степени образования, хорошо характеризующей низший слой «церковников».

Первое место по количеству репрессированных закономерно принадлежит священникам — 179 чел. (54,6 %). Далее идут монашки, монахи и «активные церковники» — 41 чел. (12,5 %), церковные старосты — 36 (11 %), псаломщики — 14 (4,3 %), церковные сторожа — 12 чел. (3,7 %). Оставшиеся 29 чел. (8,8 %) делятся между такими группами, как дьяконы, председатели и члены церковных советов, церковные казначеи, епископы и один церковный секретарь. Кроме того, в протоколы тройки попали также бывшие «церковники» — 17 чел., т. е. те, кто на момент ареста отошел от «дел духовных» в связи с закрытием церкви или с изменением характера деятельности. И все же надо иметь в виду, что оперируя цифрами активных и бывших церковников, мы должны учитывать их относительную точность из-за вероятного отсутствия в ряде архивно-следственных дел сведений о принадлежности к данным группам.

* Колесников А. А. Преследования представителей Русской Православной церкви на Алтае // Сталинизм в советской провинции: 1937-1938. Массовая операция на основе приказа № 00447. М: РОССПЭН, 2009. С. 285-286. Там же. С. 287.

283

По течениям внутри РПЦ репрессированные делятся так: официально-православные — 317 чел. (96,6 %) и старообрядцы — 11 чел. (3,4 %). Только половина осужденных на 1917 г. занималась «церковными делами» — 167 чел. (50,9 %), деятельность 161 чел. (49,1 %) на указанный год совершенно не была связана с церковью. В составе последней категории крестьяне составляют 120 чел. (74,5 %), бывшие на иждивении близких и учащиеся — 16 чел. (9,9 %), мещане (служащие) — 11 чел. (6,8 %); остальные 13 чел. (8,1 %) — рабочие, кустарь-портной, прасол, военный фельдшер, казак и домохозяйка.

На момент начала массовых репрессий на Алтае многие из арестованных «церковников» уже были ранее или осуждены, или находились под следствием, под кратковременным арестом. В 1920-1930-х годах политические дела коснулись 114 чел. (34,8 %), общеуголовные — 53 (16,1 %), «смешанно» — 15 чел. (4,6 %). Таким образом, 182 чел. (55,5 %), т. е. больше половины, вполне могли находиться в «органах» на оперативном учете. 146 чел. (44,5 %) к периоду Большого террора не имели судимостей и не подвергались арестам.

Закономерно, что основная масса репрессированных на момент ареста проживала, как и большая часть населения региона, в сельской местности — 237 чел. (72,2 %), в городах — 91 чел. (27,8 %), причем 30 чел. из них жили в Барнауле (33 % от всех городских «церковников»); один из прошедших по «алтайским делам» был арестован в г. Новосибирске.

Обвинения по политическим делам, предъявлявшиеся «церковникам», четко делятся на: а) индивидуальные и б) в составе группы. Индивидуально были осуждены 65 чел. (19,8 %), а в составе групп — 263 чел. (80,2 %). «Групповикам» «вменялась» ст. 58, п. 11 УК РСФСР (участие в контрреволюционной организации). Но не всегда. Имеется 15 репрессированных лиц, признанных обвинением членами группы, но без отнесения к п. 11 ст. 58. Это те, кто участвовал в «сговоре», «в связи», «в согласии», т. е. где группа была неустойчивой, четкие признаки организации отсутствовали. Количество участников колебалось тут от 2 до 5 чел. Например, в Баевском районе в ноябре — декабре 1937 г. были осуждены три священника из разных сел. Всех их объединили в «контрреволюционную группу», в которой они «действовали», «будучи тесно связаны общностью враждебных настроений». Из ст. 58 им инкриминировали только п. 10 (контрреволюционная агитация)*. Как и ожидалось, более всего среди «церковников» оказалось лиц,

* ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 7681. Л. 85-88.

284

в состав обвинения которых вошел п. 10 ст. 58, — 274 чел. (83,5 %). Однако п. 11 почти не уступает 10-му — 263 чел. (80,2 %). Предъявлялись обвинения и по другим пунктам ст. 58: 2, 6, 7, 8, 9.

Арестам предшествовали обыски. Последние у лиц, тесно связанных с церковью, имели свою специфику. Наряду с изъятием обычных вещей, а также паспортов, документов об образовании, переписки и прочих материалов, характерным для всех социальных групп арестованных, у церковников изымались обрядовые предметы, книги религиозного содержания, церковные грамоты и др. Именно такое имущество было изъято у 122 чел. (37,2 %). Яркий пример — результат обыска в доме священника Г. А. Подки-на, проведенного 31 июля 1937 г. У него изъяли ризу, стихарь, 2 епитрахили, «2 пары» парчи, 100 граммов ладана, 7 свечей, 1,7 килограмма воска, «крестильные вещи» и 47 (!) церковных книг*. А вот у 204 чел. (62,2 %) ничего «церковного» не обнаружили. На двух же человек протоколы обыска в архивно-следственных делах отсутствуют.

Прежде всего обращает на себя внимание изъятие церковных книг: библии, евангелия, часословы, Четьи-минеи, молитвенники и т. п. Количество действительно впечатляет — 930 единиц, из них 916 — собственно книги и брошюры и 14 — номера «Журнала Московской патриархии». Духовная литература была изъята у 66 арестованных лиц, т. е. у 54,5 % располагавших церковными предметами вообще или у 20,6 % к общему количеству репрессированных «церковников». В основном сотрудниками НКВД в каждом конкретном случае изымалось до десятка религиозных изданий, хотя были и исключения, когда речь шла о 30-60 изданиях.

Таким образом, в результате репрессивных действий органов НКВД из конкретной религиозной практики на Алтае было «выведено» около тысячи единиц духовной литературы, что уже само по себе не могло не потеснить позиции православия в регионе. Помимо книг изымалось также все, что хоть как-то имело отношение к отправлению религиозного культа. Вот обобщающие данные о таких предметах, сведения о которых сохранились в протоколах обысков репрессированных лиц: иконы — 86 ед.; кресты наперсные (нагрудные) — 51 ед.; церковная утварь (дарохранительницы, кадила, ковши, крестильные ящики, сосуды, чаши и др.) — 57 ед.; вещи церковного облачения (головные уборы, епитрахили, подризники, ризы,

* Колесников А. А. Преследования представителей Русской Православной церкви на Алтае // Сталинизм в советской провинции: 1937-1938. Массовая операция на основе приказа № 00447. М.: РОССПЭН, 2009. С. 289.

285

рясы, стихарь и др.) — 34 ед.; грамоты — 8 ед.; печати и штампы — 6 ед. К этому надо добавить изъятые в довольно крупных размерах свечи и воск. В 16 протоколах обысков церковные предметы обозначены обобщенно: «Разные вещи церковного обряда», «Разные церковные предметы», «Вещи церковного обихода».

А вот случай исключительный. При обыске 5 октября 1937 г. у церковного сторожа Вознесенской церкви г. Новосибирска П. И. Замятина, приехавшего в с. Змеиногорское Алтайского края, было обнаружено 8000 нательных крестиков и 500 венчиков*. Для сравнения: во всех остальных протоколах обысков вместе взятых, крестиков зафиксировано 211 единиц, а венчиков — 5.

Еще одним вопросом, ответ на который дает изучение следственных дел, является вопрос о свидетелях, с помощью которых происходило «изобличение» арестованных священнослужителей. Можно утверждать, что в качестве свидетелей по делам «церковников» в большинстве случаев использовались либо их «подельники», либо лица, «проходившие» по другим «политическим» делам. Такое положение хорошо иллюстрирует следующий пример. В феврале 1938 г. УНКВД по Алтайскому краю на территории г. Барнаула и ряда районов «была вскрыта и оперативно ликвидирована» «контрреволюционная церковно-монархическая повстанческая организация». Всего было арестовано 53 чел., 26 из которых однозначно относятся к изучаемой социальной группе. Для того чтобы обвинить всех «церковников» (по ст. 58 п. 2, 10, 11 УК РСФСР), свидетелей — в обычном понимании — не потребовалось: каждый был «изобличен» показаниями самих обвиняемых, и только".

Возьмем теперь все попавшие в наше поле зрения «политические» следственные дела «духовных лиц» за 1938 г. Дел этих — 16, и пострадало по ним 47 чел., осужденных тройкой УНКВД по Алтайскому краю 4, 5, 7, 11, 14 и 15 марта 1938 г. Расчеты показывают, что «изобличены» исключительно «подельниками» или лицами, осужденными по другим политическим делам (т. е. людьми несвободными, причем всегда «церковниками») — 37 чел. (78,8 %); «изобличены» «смешанно», т. е. людьми несвободными и обычными свидетелями, — 5 чел. (10,6 %); «изобличены» только обычными свидетелями — 5 чел. (10,6 %); в качестве таких свидетелей выступали преимущественно сельские активисты. Таким образом, в решении вопроса об осуждении подавляющего большинства церковников в рамках

Колесников А. А. Преследования представителей Русской Православной церкви на Алтае // Сталинизм в советской провинции: 1937-1938. Массовая операция на основе приказа № 00447. М.: РОССПЭН, 2009. С. 291. " ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 4557/1. Л. 354-386.

286

оперативного приказа № 00447 за 1938 г. следствием использовались прежде всего лица несвободные. При выборочном рассмотрении по этой линии архивно-следственных дел за 1937 г. подобной тенденции не отмечено, хотя упомянутые лица играли роль свидетелей неоднократно.

При изучении архивно-следственных дел на лиц, связанных с деятельностью церкви, обращает на себя внимание тот факт, что признание, непризнание, частичное признание вины равно предопределяло трагическую судьбу человека. Вердикт троек почти всегда отличался крайней суровостью. Уровень полного признания вины был чрезвычайно высоким — 290 чел. (88,4 %), что может свидетельствовать только о том, насколько жестким было моральное и физическое давление на подследственных. Начисто отмели все обвинения только 26 чел. (7,9 %). Еще меньше количество частично признавших свою вину — 12 чел. (3,7 %). Следует иметь в виду, что среди давших признательные показания были и такие, кто не оговорил никого*.

Общий итог выполнения на Алтае оперативного приказа наркома внутренних дел СССР № 00447 в отношении лиц, связанных с православной церковной деятельностью, сводится к следующему. Из 328 арестованных, «пропущенных» через тройки, 302 чел. (92,1 %) были осуждены к высшей мере наказания — расстрелу. И лишь 26 чел. (7,9 %) получили лагерные сроки — 10 и 8 лет. Процент приговоренных к смерти «церковников» на Алтае оказался выше, чем в ряде других регионов: в Татарии он составил 75,9 %, в Новгороде и его окрестностях — 84 %". По годам статистика осуждений выглядит следующим образом: 1937 г. репрессиям подвергся 281 «церковник» (85,7 % к общему количеству), из них 271 осужден к расстрелу, а 10 — к лагерным срокам (96,4 и 3,6 %). В 1938 г. репрессировано было 47 чел. (14,3 % к общему количеству), из которых высшую меру наказания получили 31, а в лагерях оказались 16 чел. (66 и 34 %).

Физическое уничтожение клира и актива религиозных общин имело своим прямым следствием массовое закрытие молитвенных зданий, легально функционировавших до начала массовых операций на территории края. Сохранились списки, согласно которым с 1931 г. по 1941 г. включительно на Алтае было закрыто 369 церквей, причем бесспорный пик этого вида богоборческой политики пришелся на 1938-1939 гг., когда верующие утратили 157 культовых зданий, т. е. 42,5 % от общего количества закрытых за 11 лет церк

См. документ № 156. ** Юнге М, Биннер Р. Указ. соч. С. 172, 290.

287

вей*. Что же касается 1937 г., то надо признать: никакого всплеска закрытия церквей тут не было, что вполне объяснимо, если принять во внимание бюрократический характер процедуры, требовавшей длительного времени".

Закрытые властями церкви «перепрофилировались» под помещения с самым разным целевым назначением: под клубы, больницы, «пожарки», мастерские МТС, школы, избы-читальни, склады, кинотеатры, дома культуры, интернаты, столовые и зернохранилища*". В с. Знаменка одноименного района деревянную церковь перестроили в здание районного отдела НКВД"*.

Персональный уровень

В качестве одного из наиболее типичных для изучаемого вопроса документальных памятников в сборник включено архивно-следственное дело по обвинению священника церкви с. Краюш-кино Краюшкинского района Западно-Сибирского края Н. Во-первых, дело небольшое по объему, компактное и включает, по сути, все виды документов следственного делопроизводства, предусмотренные процессуальными нормами, существовавшими в СССР на период массовых операций (ордер на арест и обыск, протокол обыска, анкета арестованного, постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения, справка сельского Совета о социальном положении обвиняемого, характеристика сельского совета на обвиняемого, протокол допроса обвиняемого, протоколы допросов свидетелей (как правило, двух), обвинительное заключение по делу, выписка из протокола заседания тройки и выписка из акта о приведении приговора в исполнение).

Во-вторых, проходивший по делу Н. являлся потомственным священником в преклонном возрасте (65 лет), получил соответствующее специальное образование в духовной семинарии, сформировался как личность еще до революции, что делает его полноправным представителем своего класса.

* См. «Список православных церквей Алтайского края, закрытых по постановлениям Зап[адно]-Сиб[ирского] крайисполкома в 1931-1937 годах» и «Учет церквей Алтайского края, закрытых Оргкомитетом Президиума Верховного Совета РСФСР по Алтайскому краю [1938-1941 гг.]». 6 октября 1943 г. // ЦХАФ АК. Ф. Р-1692. On. 1. Д. 1. Л. 13-28. См. также документ № 161.

* См. документ № 159-160.

"* Список не действующих церковных зданий в Алтайском крае [1945 г.] // ЦХАФ АК. Ф. Р-1692. On. 1. Д. 1. Л. 29-38. 4 Там же. Л. 31 об.

288

В третьих, арест Н. последовал 28 июля 1937 г., т. е. в так называемый «предоперационный» период, еще до начала реализации операции по приказу № 00447, что свидетельствует о целенаправленности действий чекистов и наличии у них в отношении священника компрометирующих документов.

Наконец, то, что Н. был уроженцем Алтая, обвинялся по стандартным для периода массовых операций п. 10 и 11 ст. 58 УК РСФСР, подобно почти всем репрессированным священникам «признал» свою вину и был расстрелян с конфискацией личного имущества — свидетельствовало в пользу включения комплекса документов архивно-следственного дела по обвинению священника Н. в данный сборник как типичного.

Как на нетипичное обстоятельство стоит указать на то, что Н. был осужден как «одиночка», вне состава контрреволюционной группы. Даже репрессированный одновременно с ним председатель церковного совета церкви Г. проходил по другому делу. Впрочем, осуждение церковников-«одиночек» было свойственным для начального периода операции, пока руководство НКВД не донесло до подчиненных требование оформления крупных групповых дел, что отвечало представлениям партийно-чекистской верхушки об объединении всех враждебных советскому государству сил в единый блок.

Переходя к непосредственной характеристике публикуемых 12 документов, из которых состоит следственное дело священника Н., следует отметить, что за исключением данных о личности жертвы и факте репрессии, источники на первый взгляд практически не содержат достоверных сведений об актуальном поведении священника и действительной ситуации, сложившейся в селе вокруг церкви. Стандартные обвинения (ведение «контрреволюционной агитации, направленной против политики Советской власти и партии», распространение слухов о гибели колхозов в связи с войной с Японией, вредительство в колхозах, осуществлявшееся якобы по указанию священника и т. п.) могли содержаться в следственном деле практически любой из жертв «кулацкой операции»*. Исходя из этого, казалось можно бы было сделать вывод о том, что главными причинами ареста и осуждения выступили социальное происхождение и прошлое священника: в 1922 г. был лишен избирательных прав, «привлекался к ответственности ревтрибуналом партизанских отрядов как подозреваемый в связях с колчаковской армией»". Однако

* См. текст обвинительного заключения, документ № 151, и для сравнения - текст обвинительного заключения в отношении священника П., документ № 158. ** См. документы № 144-146, 148.

289

внимательное прочтение дела дает возможность усомниться в однозначности этого вывода.

Наиболее достоверным моментом* в показаниях допрошенных по делу свидетелей являются приведенные сведения об отказе Н. предоставить церковь в качестве складского помещения для хранения зерна. В частности инспектор райсобеса М. заявил: «Не помню месяц и число, в момент учительской конференции зимой 1937 г. к попу Н. приходил учитель с. Ст[арая] Глушанка в ночное время. Я, проходя мимо, заметил через шторы окон, что кто-то есть и подошел к окну, подслушал разговор, учитель Т. [и Н.] разговаривали, чтобы поп Н. подготовил людей сорвать посев в 1937 г. и не давал церковь для сушки зерна колхозам. В апреле 1937 г. наш колхоз имел влажные семена. Мы хотели, чтобы занять церковь, договорились с с/с, я пошел к церковному совету просить, чтобы разрешили занять церковь, поп Н. настроил верующих не давать, так и не дали. Когда вызвали попа в с/с договориться с ним, то он ответил, что дело верующих, а не мое, если они дадут, я не возражаю»**.

Если опустить «шпионский», скорее всего недостоверный, способ получения сведений путем подслушивания через плотно закрытое на зиму окно, то инспектор собеса М. точно описал традиционный для 1930-х гг. конфликт между местной властью и религиозной общиной. «Штурм и натиск» периода коллективизации 1929 — начала 1930 гг. сменился рутиной административного «выдавливания» общин из церквей и молитвенных домов. Для закрытия культовых зданий использовались, как правило, следующие схемы: либо здание облагалось непомерными налогами, которые верующие физически не могли выплачивать (налог со строений, уплата земельной ренты

* Согласно правилам верификации документов советской эпохи, предложенных академиком Н. Н. Покровским, историк должен выявить основную тенденцию искажения документа. Тогда наиболее достоверными будут сведения, противоречащие основному направлению его тенденциозности, а наименее достоверными — совпадающие с ним. См.: Покровский Н. Н. Источниковедческие проблемы истории России XX века // Общественные науки и современность. 1997. № 3. С. 104. Основным направлением тенденциозности этих документов являются обвинения священника Н. в антисоветской пропаганде и развале колхозов. Цитируемое ниже показание свидетеля М. может расцениваться как сведение, противоречащее основной тенденциозности документа и потому наиболее достоверное.

** См. ниже документ № 150. Характерно, что свой отказ предоставить церковь под склад зерна священник церкви с. Старо-Белокуриха Алтайского района о. Василий Битков сформулировал аналогично: «Когда церковь взяли под засыпку зерна, я говорил председателю сельсовета, что если религиозная община ее отдаст, я возражать не буду». Стремление избежать открытой конфронтации и переложить формальную ответственность за решение острого вопроса на членов общины было одной из стратегий выживания священнослужителей. См.: Гришаев В. Ф. Невинно убиенные. К истории сталинских репрессий православного духовенства на Алтае. Барнаул, 2004. С. 131.

290