Оглашается л. д. 30-31 — где А. признавал себя виновным в том, что следственные дела им умышлено оформлялись не сознавшимися, хотя преступная деятельность свидетельскими и другими данными была доказана.
Подсудимый А. продолжал: Это показания не мои, я их вынужден был подписать. Если бы я не подписал протокола, то я и на суде не мог стоять. Я вынужден был подписать. У меня была операция, в ноге у меня вырезана вена и мне тяжело стоять, физически тяжело работать и т. д., но, простояв на выстойке подряд четверо суток, я упал в обморок, не мог больше терпеть и решил подписать те протоколы, которые мне следователь давал на подпись, заранее им написанные.
По делам, которые велись в наших условиях, в сельской местности — ребята начали практиковать выстойку даже в присутствии граждан.
В раймилиции у нас, в красном уголке, который нужно было проходить, чтобы попасть в паспортный отдел, делались выстойки в присутствии приходящих в милицию граждан. Люди падали, с ними грубо обращались, посторонние граждане это видели, и я считал это ненормальным. 3. часто пьяным являлся на службу, грубиянил с арестованными. Кроме того, 3. женился на женщине, которая оставила мужа, и последний не платил ей алиментов. 3. со злости во время проведения этой кампании по изъятию к-р элемента арестовал быв[шего] мужа своей жены. Допросил в качестве свидетелей братьев жены, составил фиктивные протоколы допроса и таким образом оформил дело по ст. 58-10 УК, сведя счеты с быв[шим] мужем своей жены. Фамилию я его забыл. Мне об этом говорил участковый] инспектор Т. Я об этом доложил Я. Кроме того 3. однажды выталкивал гражданок с передачами, они падали и т. д. Я, рассказав обо всем этом Я., сказал, что нам могут приписать красный бандитизм. Никому я не говорил, что я противник массовых арестов, я думаю, что это было установкой партии и правительства, о чем нам говорили, когда я был в лагерях в милиции. Говорил нам нач[альник] краевого розыска К., что будет проведена кампания по изъятию к-р и соц[иально] вредных элементов.
Оглашается л. д. 32 — где А. показывал, что факты прекращения уголовных дел на лиц, занимавшихся преступной деятельностью, у него были и что из 40 дел на к-р кулацкий элемент у него прошли на половину как одиночки и за исключением 2-х человек все были оформлены как не сознавшимися.
Подсудимый А. заявил: Я Вам заявил, почему я был вынужден подписать эти показания. Эти показания не давались мной, следователь Ж. их написал, а я не мог их не подписать.
491
Оглашается л. д. 36 — где А. показывал, что свои предыдущие показания он не подтверждает и что он умышленно саботировал работу с активными контрреволюционерами и уголовными элементами и старался скрыть их практическую подрывную деятельность и эти показания подсудимый А. подписал.
Подсудимый А. продолжал: Я эти показания подписал, ничего я не мог сделать.
Очную ставку с Я. мне делали, но протокол был заранее написан следователем, прочитан был при Я. и мне. Мне не дали возможности задать вопроса Я.
Оглашается л. д. 38-39 — протокол очной ставки между А. и свидетелем Я., где А. был уличен Я. и не отрицал, что к работе относился формально и борьбы с к-р кулацким и уголовным элементом никакой не вел и показания Я. на очной ставке подтвердил.
Подсудимый А. заявил: Очной ставки, как таковой не было. Меня привели в комнату, зачитали протокол, заранее написанный, и предложили подписать мне и Я.
После 10-минутного перерыва судебное заседание объявлено продолжающимся.
Свидетель П., 1903 года рождения, служащий, член ВКП(б), не родственник подсудимому, начальник паспортного стола Павловского РОМ, по делу показал:
А., работая уполномоченным Павловского РОМ, относился с соболезнованием к арестованным врагам народа, на которых велись дела. Он говорил, что никакой к-р в районе нет, что ее создают сами начальники, даже отказывался вести дело на арестованного П.
Вел разговоры, что не следует особенно добиваться признания у арестованных оформлять протоколы так, как давали показания арестованные, не добиваясь у них признания. Эти разговоры он вел в присутствии сотрудников милиции.
На вопросы В[оенного] т[рибунала] свидетель П. отвечал: Мне самому А. говорил, что никакой к-р в нашем районе нет, что ее создают сами начальники и упоминал дело П., считая, что он не является контрреволюционером.
Оглашается л. д. 48 — где свидетель П. на предварительном следствии показал, что А. в ноябре мес. 1937 года у него же в кабинете заявил П.: «В нашем Павловском районе нет никакой контрреволюции, мы ее делаем сами, допрашиваем свидетелей и берем ложные показания».
Свидетель П. продолжил: Я это подтверждаю. А. не говорил о безобразиях, творившихся в нашей раймилиции.
О поведении 3. мне ничего не известно. Я был участковый] инспектор по Шелаболихе и там же находилось и заготзерно. В Шела
492
болихе были изъяты к-р настроенные лица, но за что именно их арестовали я не знаю, так как мне нач[альник] районного НКВД ничего об этом не говорил.
Дело о к-р по закону должны вести органы НКВД. Помню Ж. и Л. — уголовники бежали из сельсовета. Были мы тогда в сельсовете я и А., допрашивал их А., но халатно отнесся к делу, не отобрал у них даже паспортов, и они бежали.
Для того, чтобы попасть в паспортный стол РКМ надо было пройти в Красный уголок, но я не видел, чтобы там ставили арестованных на выстойку, или чтобы выталкивали жен арестованных.
А. говорил, что сами нач[альники] РО НКВД, в частности Г. и А., создают контрреволюцию, а в самом деле ее у нас нет.
Письменно о разговорах А. я ничего не сообщал, но знали об этих разговорах и другие лица и затем доложили Я.
На вопрос подсудимого свидетеля П. продолжал: Такие разговоры вел со мной А. в ноябре м-це 1938 года, вернее 1937 года.
Подсудимый А. пояснил: Когда нам был дан план на оформление 100 дел на СВЭ, то мы этот план выполнили, а затем нам дали план еще на 70 человек и я. Я. возразил, что трудно предусмотреть планом именно 70 дел, и тут же заявил, что при таком положении придется делать отступление при оформлении дел на СВЭ, т. к. если даже нет людей, то придется все же где-то людей брать для выполнения плана*. Этот разговор был в кабинете Я. и при этом разговоре с Я. присутствовал П.
Свидетель П. продолжал: Я не помню этого разговора.
Возможно дел 20 за год я прекратил по разным причинам, а сколько дел было по милиции всего прекращено я не знаю.
Подсудимый А. заявил: В июне месяце, когда я был в Новосибирске, был арестован один кулак из Шелаболихи, но 3. через М. освободил этого кулака, а затем этот кулак катал валенки 3., М., П., 3. и др., и когда я вернулся, то через П. передал шерсть, и он мне катал валенки. 3. и 3. денег так и не уплатили. Я поднял вопрос, что этот кулак был освобожден не правильно, и он был опять арестован и больше в село не вернулся.
Свидетель П. отвечал: Я помню, что этот кулак был освобожден, а затем снова был арестован, но почему его снова арестовали я не знаю.
Дело П. вел М. и П. на суде дали 1 год или шесть месяцев. За Ж. меня посылал привести его А., и я Ж. привел в сельсовет, а не обеспечил я его охрану потому, что А. меня об этом не предупредил.
Аналогичные задания получали и другие районные отделы НКВД.
493
О том, что на Шелаболихинском заготзерно была к-р организация я не знал, но там было много сгноено хлеба, а имевшаяся там агентура мне об этом не сообщала.
Выстоек я не видел при милиции.
Подсудимый А. продолжал: В Красном уголке практиковались выстойки, дежурили возле них сельисполнители, приходили и видели все это. Люди стояли по 2-3 суток, и я заявлял, что так делать нельзя, а помню пожарный инспектор О. ударил стоявшего на вы-стойке пономаря прессом*.
Свидетель П. продолжал: Я выстоек не замечал. П. действительно был у нас арестован, фамилию я его не помню.
Совещание с работниками милиции у нас были раз или два в месяц и помню Я. выступил и характеризовал работу А. с положительной стороны, ставил в пример другим работникам милиции и говорил, что А. много успевает оформлять дел.
Свидетель Д. — 1912 года рождения, служащий, кандидат ВКП(б), участковый] инспектор Павловской РКМ, не родственник подсудимому, по делу показал: Примерно в сентябре м-це 1937 года, А. вел дело кулака П. и А. вел разговор, что ему навязывают дело П., когда он не кулак.
Однажды отворил дверь в кабинет, где А. допрашивал П., и увидел, что они друг к другу близко сидят, лицо почти к лицу, о чем то беседовали и даже А. смутился и покраснел, когда заметил, что я вошел. А. даже разрешил П. передать передачу, даже мясо, хотя мы мясо и жиров арестованным не передавали.
Однажды мне А. на дежурстве сказал: «Брось ты дежурить», — но я знал, что за это могут судить, и доложил об этом начальству.
На вопрос Военного Трибунала свидетель Д. отвечал: Когда я зашел в кабинет А., где он допрашивал П., то они сидели лицо к лицу и я слышал слова А. «не кулак». П. был кулак, он имел твердое задание, но он кажется не раскулачивался. Передачу П. разрешил передать А., а передачи разрешали передавать следователи, а А. являлся следователем и имел право разрешать передачу.
А. говорил, что над арестованными издеваются, допрашивая по целым суткам, и говорил, что не следует особо прижимать арестованных, если не сознается, то так и писать, что не сознается.
В Шелаболихинском зерносовхозе была к-р организация, а уполномоченный А. и участковый] инспектор П. не сумели своевременно вскрыть эту организацию.
Я провел дел 20 на СЭВ, а А. безусловно больше меня закончил дел, но сколько — я не знаю.
Имеется в виду пресс-папье.
494
На вопросы подсудимого свидетель Д. отвечал:
На участки со мной ездил А. для того, чтобы он руководил моей работой и учил меня, но до этого я имел понятие относительно того, как работать от Щ., А. не особенно мне показывал как нужно работать. Когда мне А. говорил «Брось дежурство», то я об этом доложил А. Говорил он, что в комсомольскую школу можно не ходить учиться.
На дежурство назначен начальник милиции, а не А., предлагал мне читать какую-то книгу в черной обложке, старую, но я ее не читал. Пушкина ли это книга или чья другая, я не могу сказать.
Свидетель Я. — 1904 года рождения, член ВКП(б) с 1932 года, начальник Павловского РОМ — сержант милиции, из крестьян, не родственник подсудимому, по делу показал:
В июле м-це 1937 года мы были на совещании по проведению операций по изъятию враждебного элемента. А. был включен в эту работу, но у него как-то плохо получалось, он жаловался, что трудно ему работать, что у него арестованные не признаются и что легче работать с уголовниками. Я ему предлагал быть более напористым. Однажды у меня в кабинете был парторг 3., работник паспортного стола, и в кабинет вошел А. с шестью делами, заявив, что он не может вести этих дел, так как контрреволюции он не видит и считает, что это красный террор, но я ему возразил, и он вышел из кабинета хлопнув дверью, слезы у него были на глазах и т. д. Я доложил об этом начальнику РО НКВД.
Помню, мы выезжали на пожар, произвели расследование, а дополнительно расследовать это дело послали А., но он больше ничего не установил, кроме того, что мы установили.
По Шелаболихинскому зерносовхозу А. также приходилось производить доследование, но он, кроме того, что было до него выяснено — не выяснил.
По делу П. А. расследование не желал вести, говоря, что он не кулак.
Когда А. был арестован, то в комнате у него было обнаружено много донесений, хранящихся в беспорядке.
Наш осведомитель] «Штык», фамилия которого Ш, говорил, что он давал А. сводки о к-р организации в зерносовхозе, но этих сводок у нас найдено не было.
«Штык» является тестем участкового] инспектора Б., и он с ним держал связь, но если выезжал в Колыванское А., то он также имел связь с этим осведомителем «Штык».
На вопрос В[оенного] т[рибунала] свидетель Я. заявил: Как работник А. был плохим работником. Сколько дел по району у нас было закончено в 1937 году я не могу сказать и не знаю сколько дел было прекращено. О безобразиях в Красном уголке мне А. ничего не говорил.
495
С июня по август мес. А. был в командировке в Новосибирске, а затем половину января был в Барнауле.
О пожаре в МТМ в с. Колыванском следствие вел А. — уполномоченный РО НКВД, он арестовал двоих, и они признались. А. был послан для того, чтобы еще больше выяснить, но он ничего не сделал больше, чем было сделано.
Обслуживал этот участок по линии милиции участковый] инспектор Б., который никаких материалов по поводу пожара не давал.
Заготзерно обслуживал участковый] инспектор П. и комендант заготзерно. В первую очередь в загноении зерна виновен комендант Е., который являлся подчиненным милиции.
Сигналы о безобразиях в заготзерно были, и А. выезжал туда, но ничего не сделал.
А. не добивался сознания у арестованных, и потому у него было дел 19 оформлены как не сознавшихся, но какие именно это дела, я не знаю.
По СВЭ А. дел оформил около 70, и они все прошли хорошо.
Оглашается л. д. 55 — акт от 19/11-1938 года об обнаружении в кабинете А. протокола допроса свидетеля В. и следственного материала на кулаков Б. и Т., и эти материалы были скрыты А. от следственных органов, а эти кулаки оставались на свободе.
Свидетель Я. продолжал: Этот акт правильный. Эти документы лежали в тумбочке и в столе в кабинете А. В кабинете этом сидел один А.
Указанные дела у нас не заведены по реестрам и узнать сейчас вел ли эти дела А. — нельзя. Для установления кто именно вел эти дела надо найти и посмотреть эти дела.
Прекращено 82 дела на уголовный элемент, конечно, не одним А., эти дела были прекращены всеми работниками милиции, а кто сколько дел прекращал — можно проверить.
Прекращенные дела проходили через меня и прокурора, и я считаю, что дела прекращались правильно.
В разговоре со мной при 3. А. заявил, что к-р у нас нет, что мы сами ее создали, что это можно назвать красным террором. О злоупотреблениях 3. мне ничего неизвестно.
Подсудимый А. пояснил: 3. женился на женщине, разошедшейся со своим мужем, и у нее был ребенок. Муж этой женщины уехал, а когда начались операции по изъятию к-р элемента, то этот гражданин приехал в с. Павловское, и 3., узнав об этом, включил его в число к-р элементов, допросил своих двух шуряков и оформил на него таким образом дело незаконно. Об этом я докладывал Я.
Свидетель Я. продолжал: Мне об этом А. не говорил ничего.
Относительно пьянства 3. на службе я не слыхал ничего.
496
Подсудимый А. заявил: 3. неоднократно являлся на службу пьяным, производил допросы арестованных в пьяном виде, и Я. неоднократно сам предупреждал 3., чтобы он больше пьяным на службу не приходил.
Свидетель Я. продолжал: 3. кушал чеснок, и я ему предлагал бросить это делать, а пьяным я 3. не видел на работе. Рапорта А. о безобразиях в раймилиции я не видел, он мне его не подавал.
По линии милиции А. дела оформлял хорошо, но по делам о к-р преступлениях он вел не совсем хорошо и кажется несколько дел у него пришлось изъять и передать для расследования в НКВД.
Подсудимый А. пояснил: Дело И. заканчивал я, и П. был осужден на 10 лет.
Свидетель Я. продолжал: Я. не давал установок изъять СВЭ 100 или 150 человек, а говорил, что надо изъять столько, сколько следует, но мне в УНКВД было дано задание в 100 человек изъять из Павловского района СВЭ.
Если назначить ревизию в нашей милиции, то можно исследовать работу А., проверив дела, которые он вел.
По СВЭ А. работал хорошо.
Подсудимый А. заявил: 3. неоднократно налагал штрафы, взыскивал их и присваивал, о чем знал Я. и предлагал 3. штрафов не накладывать. 3. дважды выписал себе паспорт. Пьяный выталкивал жен арестованных с передачами. Кроме того 3. вел дело на кулака из с. Шелаболихи, который был неправильно освобожден, и затем он катал валенки для работников милиции, в том числе 3., П. и другим и по моему настоянию он был затем арестован.
Я говорил Я., что буду писать об этом рапорты и подал таковые на имя нач[альника] НКВД. Один рапорт был у меня изъят при обыске, но почему то в протокол обыска этот рапорт не занесен.
Г. дал мне список на 49 кулаков из с. Шелаболихи и предложил мне оформить группу по к-р, но я ему сказал, что не в моих силах это сделать. После этого мне было дано вести дело на 3-х человек из этих кулаков 3., В. и П.
В. раньше был красным партизаном и по соцположению бедняк, и я так оформил дело, приложив соответствующую справку, и потом дело вернулось на В. К делу была приложена неправильная справка Павловского поселкового Совета, где он кулак, хотя справка была неправильная, но впоследствии все же из Ребрихинского сельсовета была получена справка, действительно подтверждающая, что В. является красным партизаном и бедняком, и он был освобожден.
Фиктивную справку из Павловского поселкового Совета о том, что В. кулак — давал председатель с/с Б. в то время, когда этот поселковый Совет не мог знать о В. ничего, поскольку он был из Ребрихинского сельсовета, и эту справку А., быв[ший] нач[альник] РО
497
НКВД, приложил к делу В., но дело вернулось из НКВД обратно и когда пришлось все же запросить Ребрихинский с/с, то оттуда справка была получена правильная и В. пришлось освободить.
С согласия подсудимого свидетели освобождены от дальнейшего пребывания на суде.
В 14 час. 40 мин. Трибунал удалился в совещательную комнату, для вынесения определения.
В 16 час. 35 мин. Трибунал вышел из совещательной комнаты и председательствующим оглашено определение об отложении дела слушанием и о возвращении его на доследование.
В 16 часов 45 минут судебное заседание объявлено закрытым.
Председательствующий: бригвоенюрист (подпись)
Секретарь В[оенного] трибунала],
военный юрист (подпись)
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 4029. Л. 77-86. Машинописный подлинник.
№ 183
Из протокола допроса свидетеля С. М. Поповича, секретаря Кулундинского РО НКВД
[г. Барнаул] 21 февраля 1939 г.
Я, нач[алъник] 2-го спецотделения УНКВД по Алт[айскому] краю, мл. лейтенант госбезопасности Храмов, допросил в качестве свидетеля Попович[а] Сергея Михайловича, 1909 года рожд[ения], уроженец] с. Алексеевское, Зайсанский уезд Семипалатинской губ., русский, гр-н СССР, из рабочих, служащий, член ВКП(б), проживает] [в] с. Кулунда Кулундинского района Алт[айского] края.
Вопрос: С какого времени Вы работаете в органах НКВД?
Ответ: Секретарем Кулундинского РО НКВД я лично работаю с января 1936 г.
Вопрос: Вы были привлечены к участию в проведении массовой операции по изъятию контрреволюционного элемента?
Ответ: Я лично, как технический работник, выполнял исключительно техническую работу по оформлению следственных дел в 1938 году.
Вопрос: В чем заключалась Ваша работа?
Ответ: По прибытии арестованных я заполнял анкеты арестованных, карточки учета, подписывал следственные дела, оформлял документы по расходованию средств на питание арестованных и другая техническая работа.
498
Вопрос: Расскажите, как проходило заполнение анкет арестованных?
Ответ: В начале операции 1938 года, февраль-март месяцы* я заполнял анкеты со слов арестованных, но врид. нач[альника] РО НКВД по Кулундинскому району Баранов Тимофей Устинович, однажды просмотрев анкеты, запретил мне это делать, [и] указал, что «анкетные данные, кроме социального] положения, заполнять со слов арестованного, а социальное и имущественное положение писать «кулак». При этом на мои возражения, что некоторые арестованные не относятся к категории кулаков, а в действительности середняки и бедняки, Баранов мне заявил, что «Вы дело имеете с арестантом, это во-первых, а притом из сектора от нач[альника] т. Жилкова имеется прямое указание — у всех арестованных при заполнении анкет писать, что они кулаки, и третье, вот Вы заполнили ряд анкет арестованных, указав что они бедняки и середняки, а вот посмотрите справки с[ель]советов, да и показания, и Вы убедитесь, что они кулаки». И в этом я убеждался при подшивке дел, видя справки с[ель]советов о том, что проходящие арестованные по делу все кулаки, и показания обвиняемых подтверждали это. В результате я после этого социально-имущественное положение арестованного или сразу не заполнял, дожидаясь справки с[ель]совета, или не заполнял с его показаний о соц[иально]-имущественном положении.
Вопрос: У Вас лично не вызывали подозрение справки, даваемые сельскими Советами?
Ответ: Справки, даваемые сельскими советами о соц[иально[-имущественном положении, вызывали подозрения не только у меня, но и у других работников РО НКВД и РОМ.
Вопрос: Кто из работников РО НКВД или РОМ брал справки в сельских Советах?
Ответ: Справки о соц[иалъно]-имущественном положении арестованных больше всего привозили участковые уполномоченные РОМ.
Вопрос: Всегда участковые] уполномоченные РОМ привозили справки на арестованных о том, что арестованные РО НКВД — кулаки?
Ответ: Нет, иногда привозились справки из с[ель Jcoeema, характеризующие того или иного арестованного как бедняка, середняка или
К весне 1938 г. массовая операция по приказу НКВД № 00447 постепенно сворачивалась. Основным направлением в массовых репрессиях стали операции по «национальным линиям», в том числе и «немецкая» операция. Этот факт четко прослеживается также на данных о репрессиях в отношении немцев Ново-Киевского (Кулундинского) района Алтайского края. Массовые аресты немцев были осуществлены здесь в марте — мае 1938 г. Так, по подсчетам, произведенным на основании «Книги памяти», в марте 1938 г. в Кулундинском районе было арестовано 78 чел., в апреле — 78 чел., в мае — 93 чел., а всего 249 чел. В целом за эти три месяца по краю было арестовано 713 немцев.
499
даже батрака, но врид. нач[алъника] РО НКВД Баранов после получения таких справок прежде всего делал выговор милиционерам, а затем вызывал в РО НКВД председателей сельских Советов, сажал их в красный уголок РО НКВД и заставлял их писать нужные ему справки, т. е. справки о том, что арестованные и привлекаемые к уголовной ответственности — все кулаки.
Вопрос: Назовите фамилии председателей с[ель]советов, которые вызывались Барановым в РО НКВД для писания справок о соц[иально]-имущественном положении арестованных?
Ответ: Мне известны три председателя сельских советов, вызывавшихся в РО НКВД для писания справок о соц[иалъно]-имущест-венном положении:
Рихерт (имя, отчества не знаю) — председатель Звонаревокут-ского сельсовета.
Эрнштейн Эдмунд Федорович — Серебропольского с[ель]совета.
Председатель Роза-Люксембургского с[елъ]совета, фамилии, имя, отчества его не помню.
Вопрос: Эти председатели трех сельсоветов работают и до сих пор, или уже переизбраны?
Ответ: Рихерт, председатель Звонаревокутского с[елъ]сов[ета], работает до сих пор в указанном с[ель]совете. Эрнштейн осужден нарсудом по ст. 74 УК к 2 годам заключения, который теперь отбывает в Славгородской тюрьме. Рихерт писал справки у нас в Кулун-динском РО НКВД и неоднократно вызывался в Славгород, где также писал подложные справки даже на лиц, арестованных в резиденции другого сельсовета, т. е. на лиц, арестованных в резиденции Роза-Люксембургского сельсовета. Председатель Роза-Люксембургского сельсовета, фамилии которого я не знаю, прошел по одному уголовному делу как участник контрреволюционной организации. Справку о его соц[иалъно]-имущественном положении давал председатель Серебропольского с[елъ]совета Эрнштейн.
Вопрос: Какими документами Вы можете подтвердить, что в протоколах допроса записывались неправильные данные о соц[иально]-имущественном положении арестованных; что справки, выдаваемые сельскими Советами, также не соответствовали действительности?
Ответ: У меня в канцелярии сохранились 45 дел арестованных, которые освобождены из-под стражи.
Вопрос: Ознакомившись с документами, представленными Вами о 45 арестованных, видно, что большинство освобожденных по их показаниям значатся кулаки. Скажите, по чьему указанию они были освобождены и действительно ли освобождены кулаки?
* Статья предусматривала уголовную ответственность за хулиганство.
500
Ответ: Указанные 45 человек, дела на которых я представил, освобождены по личному распоряжению нач[альника] Славгородского сектора т. Жилкова, который лично приехал к нам в Кулундинское РО НКВД и при мне давал распоряжение нач[алънику] Кулундинского РО НКВД Фокину (хотя быв[ший] нач[альник] РО НКВД Баранов был еще здесь в Кулунде), чтобы он произвел освобождение по списку, который также могу вручить для приобщения к делу. При этом нач[алъник] сектора Жилков говорил Фокину: «Вы собрали всех ребятишек, а сейчас посевная кампания встала, нужно всех их освободить, так как они по делам все равно не пойдут».
Вопрос: А разве эти 45 человек молодежи и стариков были арестованы без наличия на них каких-либо компрометирующих материалов об их контрреволюционной деятельности?
Ответ: Компрометирующих контрреволюционных материалов на указанных 45 человек в Кулундинском РО НКВД я лично не видел.
Вопрос: А на основании чего же они были арестованы?
Ответ: Я не знаю, и на этот вопрос ответит нач[альник] РО НКВД. Я лично знаю, что при посылке работников РО НКВД и РОМ, как Фокин, а раньше его Баранов, давали списки, на основании которых и производились аресты.
Вопрос: На основании чего составлялись списки на арест?
Ответ: Я не знаю. Нач[альник] РО НКВД Баранов и после Фокин выезжали в Славгородский сектор к начальнику] сектора Жилкову, и там получали соответствующие указания. На практике было так: после того, как нач[алъник] РО НКВД Баранов или Фокин получали распоряжение, преимущественно по телефону из сектора от Жилкова, сразу же вызывали участковых уполномоченных РОМ, давали им задания собрать «компрометирующие материалы» на лиц, занимающихся контрреволюционной деятельностью, и по возвращении нач[алъника] РО НКВД из сектора НКВД (из Славгорода), а участковых уполномоченных РОМ из района, составлялись списки на арест, после чего посылались люди для ареста в села. <...>'
Допросил: нач[альник] 2-го спецотделения УНКВД по Алт[айскому] краю,
мл[адший] лейтенант госбезопасности Храмов
Верно: ст. следователь следотделения УКГБ при СМ СССР по Алт[айскому] краю,
капитан (подпись неразборчива)
" Опущены показания свидетеля о проведении в районе «немецкой» операции летом 1938 г.
501
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 9748. Л. 150-155; Д. 9433. Л. 249-253; Д. 7281. Л. 308-312. Машинописная заверенная копия. Полностью опубликовано: Этноконфессия в советском государстве. Мен-нониты Сибири в 1920-1980-е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / Сост. А. И. Савин. Новосибирск; СПб., 2006. С. 439-444.
№ 184
Из заявления на имя И. В. Сталина бывшего начальника Ново-Киевского (Кулундинского) РО НКВД Б.
[г. Барнаул] с 11 марта 1939 г.
От исключенного из ВКП(б) сотрудника 2-го отдела УГБ УНКВД А[лтайского] к[рая], сержанта государственной] безопасности] Б.
Дорогой товарищ Сталин, мне очень больно, когда я, в жизни не думая, чтобы мог быть исключенным из кандидатов в ВКП...
И вот, в этот момент, т. е. сегодня у меня не стало кандидатской карточки и быть может, пока это заявление идет к Вам, не станет на свободе и меня.
Товарищ Сталин, меня исключили из партии за то, что незаконно арестовал как спецконтингент — 150 человек немцев, которых в районе на сегодняшний день 4700 человек. Арест этого количества немцев проходил в июне месяце 1938 года. Я в это время работал помощником оперуполномоченного РО НКВД, начальником этого же райотделения с 1 мая 1938 года был и сейчас он там — тов. Ф., прибывший из Краевого управления НКВД Алт[айского] края. До его приезда я в районе находился один, начальника РО, несмотря на мои просьбы перед бывшим командованием Краевого управления — не поступало. Таким путем вся массовая операция по изъятию кулацкого контрреволюционного элемента проводилась мной, т. к. бывший нач[алъник] РО Т. в вопросе активной борьбы с к-р элементом проявил бездеятельность и с сентября его сняли с работы и его осудили на 5 лет.
Славгородский сектор с момента начала массового ареста находился в большем прорыве, т. к. ив секторе и на местах, т. е. врайот-делениях столкнулись с фактором, когда арестованные не сознавались и не давали показаний. Начальником этого оперативного J сектора в это время был тов. К, который, вызвав начальников РО НКВД с оформленными следственными делами на доклад в тройке, но все дела разбираться не стали и их отправили обратно, т. к. болъшинст
502
во арестованных не сознались в своих к-р преступлениях. В сентябре 1937 года в нашем РО НКВД было 60 человек арестованных, в других РО НКВД — еще больше — 100 и 200. В результате прорыва в Славго-род из краевого управления приехали оперативные] работники, которые дали прямые установки — писать показания арестованных, вызывать и [заставлять] подписывать. <...>
С организацией Алтайского края в конце 1937 года, нам на край еще спустили лимит на определенное количество по изъятию кулацкого элемента. Если в первую операцию протоколы допросов арестованных велись с наличия действительных фактов подрывной работы — как в таком то колхозе вывел из строя столько то тракторов и прочего с/х инвентаря, то в следующие операции эти же диверсии, поджоги — вписывались в протоколы допросов других арестованных.
Директивы из края шли прямые, одиночек-дел не давать, а давать в начале было группы, а после целые контрреволюционные организации, причем если практической деятельности — взрывы, поджоги, поломки в делах не были установлены, то такие дела тройкой не рассматривались, но в большинстве они до слушания на тройке не доходили, а возвращались обратно оперативным] сектором. Так, например, в октябре, ноябре месяцах 1937 года, докладчик В. (уволен из органов), когда писал т. н. повестки, то говорил, что в дела нужен террор и диверсии, только тогда дело может быть надежным, т. е. дело не возвратится.
Если в районе попадала фигура троцкиста эсера, то вместо того, чтобы вскрывать действительное троцкистское подполье этих фигур просто оформляли на тройку, дадут ему группу кулаков, подчас которых он и не знал. Слово «троцкист» или «троцкистская» на время массовой операции в оперативных] секторах вообще вышло из лексикона, а если где и попадалось, то вычеркивалось или протокол переделывался, чтобы с троцкистом не возиться, т. к. их разбирали только на военной коллегии, а оформление туда требовалось гораздо сложнее. В самом Алткрайуправлении зимой 1937 года — декабрь-январь была вскрыта эсеровская подпольная контрреволюционная организация, участники которой были почти в каждом районе, но т. к. их оформили на тройку, то в некоторых районах Славгородского куста остались хвосты. <...>'
Вот та обстановка, методы следствия, правда упрощенного, такое руководство нами, рядовыми работниками на периферии и привели, как это установлено, к слепым, грубым извращениям действи-
Здесь и далее сокращены фрагменты документа, посвященные описанию проведения в районе «немецкой» операции весной-летом 1938 г.
503
тельной карательной политики, вместо настоящей агентурно-следственной работы.
Если в самом краевом управлении были прямые сигналы о неблагополучии в вопросах арестов, отрыв оперативных] работников от партии, то это же положение было и на периферии. Нач[аль-ники] оперативных] секторов прямо некоторым начальникам] РО заявили, чтобы на заседания райкомов не ходить, а посылать работников милиции, «заседать не наше дело». В течении десятков месяцев не приходилось даже почитать газеты, не говоря о партийной учебе. Все внимание было направлено на то, чтобы больше посадить. И только после того, как вышло постановление за Вашей подписью и подписью товарища Молотова, дальше — приказа нашего нового наркома товарища Берии все спохватились, но поздно. Революционная законность нарушена и нами и главным образом прокуратурой.
Товарищ Сталин, Вы спросите почему не заявлено об этом раньше, а потому, что начальник Управления НКВД, будучи членом правительства, при малейшем сигнале, если заикнешься на неправильность отдельных действий, то будешь включен в целый ряд показаний каких-либо участников правотроцкистской контрреволюционной организации, а там попробуй докажи кто прав.
Такая постановка вопроса тоже неправильная, основная причина случившегося — это политическая безграмотность, а возможно и преступление классовой бдительности, о чем Вы, каждого коммуниста ставили и ставите в известность постоянно.
Я не отрицаю своей вины в том, что я и нач[алъник] РО НКВД тов. Ф., о также и другие товарищи допустили такое искривление действительной политики и партии и Советской власти, но это бессознательно, не предвидя последствий.
Товарищ Сталин, перед концом своего заявления я хочу сказать только одно, что, помня Ваши слова о капиталистическом окружении — я и другие исходили при аресте контрреволюционного элемента именно только вокруг этого — т. е. изъять не только активный вражеский контингент, но и базу для [н]его, которой у нас являются немцы, поляки, харбинцы и прочая сволочь, еще притаившаяся, но готовая в любую минуту взять оружие в руки и выступить против страны социализма. Эмиграция немцев за границу, как это уже доказано, явилась результатом ненависти к Советской] власти.
Тех, кого освободили они и не думают быть советскими — продолжают свою работу и дальше, хотя и по соцположению средняки или бедняки. Они обозлены, что закрылись их национальные школы — рассадник и воспитанник фашизма. Но это нужно вскрывать агентурой, а после следствием.
504
Вот чем я и руководствовался, когда вопрос стоял об аресте немцев. Если я не правильно думаю, то прошу меня поправить, а не исключать из партии. Я не ожидал, что такое действие, как арест немцев явится для меня и тов. Ф. контрреволюционным преступлением. Я не враг и не могу им быть.
<...>
Товарищ Сталин, я прошу только одно — это решить вопрос — враг ли я и дать мне возможность, если не будучи в партии, то просить на свободе честно и добросовестно работать, т. к. труд в нашей стране, как Вы сказали — «Дело чести, доблести и геройства».
Исключенный из кандидатов в ВКП(б) (подпись)
ЦХАФ АК. Ф. П-1. On. 1. Д. 241. Л. 8-14. Рукописный подлинник.
№ 185
Из протокола допроса бывшего сотрудника УГБ УНКВД по Алтайскому краю Т. У. Баранова
[г. Барнаул] 26 декабря 1939 г.
Я, младший следователь следчасти УНКВД по Алтайскому краю сержант Лыхин, с соблюдением ст. ст. 135-139 УК РСФСР произвел дополнительный допрос Баранову Тимофею Устиновичу. Допрос начат в 11ч. 15 мин., окончен в 13 ч. 55 мин. Допрошенный по существу дела дополнительно показал следующее:
Вопрос: Вы вчера, т. е. 25/ХП-[19]39 г. показали, что Вы занимались фальсификацией следственных дел. Расскажите, когда, кому и какие давали указания на фальсификацию следственных дел?
Ответ: Я такие задания никому не давал.
Вопрос: Вам предъявляются показания свидетеля Дмитриенко Андрея Ивановича от 16/ХП-[19]39 г. Вы их подтверждаете?
Ответ: Показания Дмитриенко я не подтверждаю.
Вопрос: Вам предъявляются показания свидетеля Шишко Семена Васильевича от 16/ХП-[19]39 г. Вы их подтверждаете?
Ответ: Показания свидетеля Шишко подтверждаю, такие я ему указания давал в период изъятия кулачества, а также такие указания давались остальным.
Вопрос: С какого времени Вы встали на путь нарушения революционной] законности?
Ответ: С момента ареста я понял, что нарушения революционной] законности производились с момента изъятия кулачества, т. е. с
505
августа 1937 г. по август 1938 г., выходит что и я с этого времени производил нарушение революционной] законности.
Вопрос: Что заставило Вас встать на путь нарушения революционной] законности?
Ответ: На путь преступления и нарушения революционной законности меня заставили встать директивы и указания из опер-сектора.
Вопрос: От кого, когда и какие Вы получали указания, направленные на нарушение революционной] законности?
Ответ: Примерно в сентябре или октябре месяце 1937 г. в Славго-родский оперативный сектор были вызваны все начальники РО НКВД и оперуполномоченные, входящие в Славгородский оперсектор, где было созвано оперативное совещание, на котором присутствовал председатель IV отдела УНКВД по ЗСК Волков", который дал указание производить допрос обвиняемых упрощенным путем ввиду сокращенных сроков следствия, т. е. обвиняемых не допрашивать, а писать их протоколы допроса. В разрезе этого указания Волкова была вскоре спущена директива из УНКВД, в которой говорилось, чтобы на тройку дела посылались не одиночные, а групповые. Из этого выходило, что нужно создавать организации, вернее фальсифицировать дела, и вскоре после чего Жилков и Васильев давали указания, обвиняемых не допрашивать, а только писать протоколы допроса обвиняемых, то есть выдумывать. Эти указания давались по изъятию кулачества, но при изъятии спецконтингента, немцев и др., применялись эти же самые методы следствия. <...>"'
Протокол записан с моих слов верно
и мною прочитан Баранов
Допросил: мл[адший] следователь следчасти УНКВД по А[лтайскому] к[раю], сержант
госбезопасности Лыхин
Верно: пом[ощник] прокурора [подпись неразборчива]
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. П-9923. Л. 96-97. Машинописная заверенная копия. Полностью опубликовано: Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1920-1980-е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / Сост. А. И. Савин. Новосибирск; СПб., 2006. С. 464-466.
Следует: представитель. " Имеется в виду начальник отделения КРО УНКВД ЗСК А. М. Волков.
Опущены показания обвиняемого о проведении других «массовых операций».
506
№ 186
Заявление осужденного К., бывшего секретного сотрудника Краюшкинского РО НКВД, в УНКВД по Алтайскому краю
2 июня 1939 г.
Начальнику НКВД Алтайского края, гор. Барнаул от з/к ЮжЛага НКВД 1-го отделения 34-й колонны К., сужден тройкой НКВД Алтайского края по ст. 58-10 срок 9 л.
В 1934 году был приглашен работником райНКВД [работать] чекистом, и я на это дело был согласен. Работал чекистом в Краюшкин-ском райУНКВД в Белоярском м[ол]с[овхозе] № 224. За мое время работы были неоднократно поданы материалы для привлечения виновных к ответственности. 1.3.1935 г. уполномоченный райНКВД был переброшен в другое место, а меня прикрепили к другому опытному чекисту, где непосредственно я через него передавал все материалы уполномоченному райНКВД.
В 1937 г. был подан мной материал в райНКВД непосредственно через чекиста Г. о том, что на ферме № 2 Белоярского м[ол]с[овхоза] М 224 было загноено овса в количестве 600 центнеров, где я указывал виновников, виновные были управ[ляющий] фермы №2 В. и завхоз Е. По получении этого материала райНКВД поручило участковому милиционеру, который выезжал и установил факт этой вредительской деятельности, и также при установке фактов участвовал начальник раймилиции Б. и инспектор В. Виновники сразу не были арестованы, где тут же завхоз Е. сбежал, а управ[ляющий] фермы В. этим случаем воспользовался, что завхоз сбежал, и был как член партии, был в хороших отношения с секретарем райкома, это дело сумел замазать, т. е. закрыто, и так это управ[ляющий] фермы В. остался работать на месте. Апрель м-ц 1937 г. я был премирован путевкой «туриста» на экскурсию в Москву, где по прибытии с Москвы я тут же был переброшен на другую ферму.
В июле м-це 1937 г. состоялось при политическом] отделе совещание работников животноводства, где я критику навел на управ[ляющего] фермы №2 В. за порчу овса и так[же]ряд других недостатков, творившихся на ферме.
И так [же ] наводил критику [на ] управ [ляющего ] фермы № 5 Т. заразные недостатки в работе фермы. Из-за чего было сильное обоз
507
ление на меня со стороны управ[ляющего] фермы №5, где стал всячески ко мне придираться в работе, а я, так как работал по животноводству, на него меньше обращал внимания и стахановские темпы работы не спускал. За это время стала усиленная изоляция, и подобрав ложный материал, управ[ляющий] фермы № 5 Т. и подав в райНКВД, где меня арестовывают и после арестовали 4 ноября 1937 г. и предъявили обвинение по ст. 58-10.
1. Якобы я говорил первого мая, что скоро придет японец и будет хорошая жизнь. 2. Якобы я говорил о том, что не нужно выбирать в Президиум Верх[овного] Совета Калинина и Сталина, а нужно выбрать Рыкова.
Выше предъявленное мне обвинения я пытался доказать, но это все было бесполезно, потому что начальник уголовного] розыска Ф. принял самые серьезные меры и потребовал от меня ложную подпись. Я спросил у Ф., зачем мне пишите эту ложь и обвиняете в том, что совершенно не думал и не мечтал это никогда. Тов. Ф., если тебе это не приписать, то и не посадить, а поэтому так требуется партии правительства. И я был вынужден подписать этот на себя ложный материал и отбывать безвинное наказание.
Работаю в настоящее время на общих работах и выполняю не ниже, как на 150 % ежемесячно план. В настоящий момент я сделал самую крепкую закалку по этой отрасли, [в] которой работал на воле в 1934 г., а поэтому прошу вас, если можно, пересмотреть мое личное дело и дать возможность мне освободиться из-под стражи. Буду работать и в дальнейшем еще крепче, чем работал до этой закалки.
К сему (подпись)
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 11411. Л. 21-23. Рукописный подлинник.
№ 187
Протокол допроса обвиняемого К. А- Орлова, бывшего сотрудника Ново-Киевского РОМ НКВД
[г. Барнаул] 8 марта 1940 г.
1940 г., марта месяца 8-го дня, я, особо уполномоченный Управления НКВД по Алтайскому краю, лейтенант госбезопасности Зудин, допросил Орлова Кирилла Андреевича, 1903 года рождения, урожен[ец] с. Лаптев Лог Угловского района Алт[айского ] края, проживающего]: г. Барнаул, [ул.] Короленко, № 78, русский, гр-н СССР, нач[альник]
508
3-го отделения уголовного розыска УРКМ НКВД, из рабочих, образование 4 класса сельской школы, член ВКП(б) с 1938 года.
Будучи предупрежден об ответственности по ст. 92 и 95 УК РСФСР за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний, по существу дела могу показать следующее:
Вопрос: В декабре 1937 г. Вы принимали участие в операции по изъятию контрреволюционного] элемента?
Ответ: Да, я в 1937 г. был привлечен для участия в операции согласно распоряжению нач[альника] Ново-Киевского РО НКВД Баранова. В этот период времени я был уполномоченным уголовного розыска.
Вопрос: Вам было поручено производить аресты?
Ответ: Да, я арестовывал.
Вопрос: На основании каких материалов Вами проводились аресты по Ново-Киевскому району в 1937 г.?
Ответ: Зимой 1937 года, не помню какого месяца, нач[альник] РО НКВД Баранов был в оперсекторе в Славгороде. [От него я получил указание] арестовать человек 20-25 немцев, закончить в суточный срок следствие и с обвинительным заключением представить в оперсектор. В это время у меня никаких материалов, служивших поводом [для] ареста, не было, кроме устного распоряжения Баранова по телефону. Согласно этому распоряжению я с аппаратом РОМ выехал в поселки и арестовал немцев, кажется, 19 человек. Аресты производились без постановлений об избрании меры пресечения и предъявления обвинения и ордеров, но когда привозили арестованных в отделение, то и оформляли документацию, т. е. выписывали постановления и ордера, тут же в рай[онном] отделении и заполняли бланки протоколов обыска.
Когда были привезены все арестованные в рай[онный] отдел, то составлялись схемы. Выбиралась наиболее подходящая фигура и ставилась как вербовщик, после чего увязывались друг с другом все арестованные. Эта составленная мной схема служила основным ориентиром [увязки] обвиняемых в вопросах вербовки как участников контрреволюционной] повстанческой организации, постановления об избрании меры пресечения и предъявлении [обвинения] были стандартные и всем записывался одинаковый криминал обвинения, в некоторые постановления вписывалась еще практическая деятельность.
Вопрос: Анкета арестованного заполнялась на арестованных?
Ответ: Анкеты арестованных заполнялись в рай[онном] отделении после того, когда были все арестованные в КПЗ, вызывали их и заполняли анкеты и производили допрос по установочным данным.
Вопрос: Скажите, на основании чего вписывалось арестованным [в анкету] о его соц[иально]-имущественном положении «кулак»?
Ответ: В анкете арестованного и в протоколе допроса в графе о соц[иально[-имущественном положении вписывали «происходит из
509
семьи кулаков», но материалов, подтверждающих кулацкое происхождение арестованных, в райотделении у меня в то время не было.
Вопрос: Вы вписывали неправдоподобные сведения о кулацком происхождении арестованных по своей инициативе или получали от кого-либо установки?
Ответ: Да, о записях обвиняемым о том, что они имеют кулацкое происхождение, была установка еще ранее от нач[альника] РО НКВД Баранова, он говорил, что если писать «бедняк», то дело не пройдет. После окончания этого дела из Славгорода мне дело было возвращено потому, что там на несколько человек было указано, что они являются середняками, и была перепутана схема. Нужно сказать, что для подтверждения вписанного о кулацком происхождении подкрепляли справками из с[ель]совета. За справками ездили участковые] инспектора РОМ НКВД Сергиенко, Шишко, которые предлагали написать нужную справку. Председатели с[ель]советов без всякого сопротивления давали подобные справки потому, что они до этой операции вызывались в РО НКВД Барановым, где и была дана установка. На кого конкретно написаны фиктивные справки, не могу сказать, потому что немецкие фамилии трудно упомнить.
Вопрос: Вы сказали, что у Вас не было никаких компрометирующих] материалов на арестованных лиц. Какими материалами Вы изобличали арестованных в процессе следствия в предъявленном обвинении как участникам повстанческой диверсионно-вредитель-ской фашистской контрреволюционной] организации?
Ответ: Следствие мной было проведено в один день. Согласно ранее данной установки нач[альником] РО НКВД Барановым, которая заключалась в том, [что] на одном заседании с оперработниками Баранов говорил, что вскрыта контрреволюционная фашистская организация, которая объединяет всех поголовно немцев. Эта контрреволюционная] фашистская организация готовилась к свержению Советской власти. Вот на основании этой установки, как я указал, мной была составлена схема по которой и проводился допрос обвиняемых, т. е. она служила ориентиром, кто кого завербовал. При составлении схемы принимался [во внимание] возраст обвиняемых. Например, если арестованный старый, то указывалась вербовка его в контрреволюционную организацию раньше, а молодых позднее.
Вопрос: Вам предъявляется следственное] дело № 10077. В томе № 9 Вами написаны были постановления о предъявлении обвинения и ордера на обвиняемых Ново-Киевского РО НКВД на Шпу-линг М. И., Дорит Л. И., Гинзе И. А., Лидер Г. И., Долгаузер К. К., Цайгер И. А., Пфайфер М. И. и др., произведены допросы. Опознаете предъявленные Вам документы?
510
Ответ: Да, действительно, на указанных обвиняемых мной писались постановления о предъявлении обвинения и ордера, а также производился допрос. По установочным данным (участковые] инспектора) производил допрос участковый] инспектор Сергиенко, а о контрреволюционной] деятельности допрашивал я. Протоколы допросов писались по данной ранее мне форме-образцу, содержащему в себе стандарт, протоколы допроса я получал от Баранова раньше. Причем было твердое задание Барановым, чтобы допрашивать не менее семи человек в сутки, в силу этого, когда я вел следствие, то протоколы допроса писались в отсутствие обвиняемых, а их вызывали только для того, чтобы подписать протокол допроса, но были случаи, когда писались протоколы допроса и в присутствии обвиняемого, но его не спрашивали, а только заставляли подписать написанное.
Вопрос: Была ли в действительности та контрреволюционная] организация, которая изложена была Вами в материалах следствия и чем подтверждалась указанная Вами вербовка среди обвиняемых в контрреволюционную] организацию?
Ответ: Все арестованные увязывались между собой как участники контрреволюционной] организации по определенной схеме теми лицами, которые вели следствие. Никакой контрреволюционной] организации не было, в данном случае нами арестовывались исключительно по признаку национальности (немцы) и вербовка, которая излагалась в материалах следствия, ничем не подтверждалась, кроме схемы и списанных показаний обвиняемых [о связях] между собой. Во главе этой схемы кажется что был Шоор, но не точно.
Вопрос: Чем объяснить, что после первого Вами заданного вопроса об их участии в контрреволюционной] организации обвиняемые сознавались?
Ответ: Я уже говорил, что зачастую обвиняемые не слышали, что им читали из написанного протокола допроса, и подписывали, а тех, которые оказывали сопротивление, ставились на выстойку, после чего подписывались протоколы допроса.
Вопрос: В Славгороде Вы вели следствие в декабре 1937 года?
Ответ: Да, я был вызван нач[альником] РО НКВД Барановым после окончания этого дела, которое мной было закончено.
Вопрос: При ведении следствия на группу обвиняемых из 19 человек, на которых Вы проводили следствие, обвиняемые давали показания на лиц из других районов?
Ответ: Нет, на другие районы выходов мы не брали, чтобы долго не затягивать дело и показаний вообще обвиняемые о вербовке не давали.
Вопрос: В Славгороде Вы следствие проводили [на лиц] из других районов или [только] Ново-Киевского?
511
Ответ: В Славгороде мне давали арестованных других районов. Баранов получил, от кого сейчас не помню, группу арестованных и распределил между нами, в том числе получил и я. Вместе с арестованными были еще переданы справки о соц[иально]-имущест-венном положении арестованных, где все они изображались как кулаки. Справки были написаны Немецким райисполкомом. Методы ведения следствия в Славгороде были одинаковы, которые мной применялись в Н[ово]-Киевском РО НКВД. Эти методы применялись не только мной, а всеми, кто принимал участие в следствии в Славгороде.
Вопрос: Какие Вы получали установки по арестам [и] ведению следствия в бытность нахождения в Славгороде?
Ответ: Все установки по ведению следствия, а также арестам я получал только от б[ывшего J нач[альника J РО НКВД Баранова. Были иногда разговоры, когда Баранов говорил, что мне из-за тебя попало от Васильева, а иногда говорил — от Жилкова, в случае каких-либо замечаний по следственным J делам.
Вопрос: Для Вас неизвестно, Вами арестованные 19 человек Щово]-Киевского района в Славгороде были увязаны с другими группами или пошли группой в 19 человек?
Ответ: Это для меня неизвестно.
Вопрос: Следовательно, из ваших показаний можно заключить, что следственное дело по обвинению Вами арестованных 19 человек является от начала до конца сфальсифицированным?
Ответ: Да, совершенно верно, все следственные документы являются фальсифицированными. [Фальсифицировано J не только [дело на J эти 19 человек, но и все следствие, которое было произведено в этот период в Славгороде под руководством Жилкова и Васильева.
Больше по существу дела показать ничего не могу. Орлов.
Допросил: особо уполномоченный УНКВД,
лейтенант госбезопасности Зудин
Военный прокурор войск НКВД
А[лтайского] к[рая], военюрист 3 ранга (подпись отсутствует) Верно: ст[арший] следователь УНКГБ
по А[лтайскому] к[раю], капитан (подпись неразборчива)
ОСД УАДАК Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 8762. Л. 250-253; Д. 9433. Л. 238-241; Д. 7281. Л. 317-320; Д. 9748. Л. 171-174. Машинописная заверенная копия. Опубликовано: Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1920-1980-е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / Сост. А. И. Савин. Новосибирск; СПб., 2006. С. 464-466.
512
№ 188
Из объяснительной записки В., бывшего сотрудника Краюшкинского РО НКВД, в УНКВД по Алтайскому краю
10 мая 1940 г.
<...> Нач[альник] Краюшкинского РО НКВД 3. предложил мне написать объяснение о том, как было дело, как проводилось следствие в 1937-1938 годах в Краюшкинском районе по контрреволюционному элементу, так как я в то время работал в Краюшкино.
Я написал, как было в действительности, что под руководством начальника райотдела в то время, тов. Б., в отдельных случаях фабриковал протоколы допроса свидетелей, т. е. протокол допроса писал без присутствия свидетелей. После этого мне нач[альник] РО НКВД 3. заявил, что в Краюшкино работать не будешь, тебя от нас возьмут в силу того, что некоторые репрессированные вернулись.
Прошу вас, если можно, перевести меня в другой район, так как и действительно я в Краюшкино работал в 1937-1938 годах и скомпрометировал себя в момент ликвидации контрреволюционного элемента, по указанию старших товарищей по службе.
Оперуполномоченный Краюшкинского
РО НКВД Алт[айского] края (подпись)
Выписка верна: следователь следственного] отдела УКГБ по Алт[айскому] краю,
ст[арший] лейтенант (подпись)
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 1580. Л. 44. Машинописная заверенная копия.
№ 189
Из протокола допроса бывшего начальника Ключевского РОМ НКВД М. 3. Радько
[г. Барнаул] 4 октября 1955 г.
Я, ст[арший] следователь следотдела УКГБ по Алт[айскому] краю майор Горячевский, допросил в качестве свидетеля Радько Михаила Захаровича, 1907 года рождения, урож[енца] с. Васильчаки Ключевского района Алтайского края, русский, образование семь
513
классов, член КПСС с 1938 года, работаю начальником тюрьмы №2 г. Бийска Алтайского края. Допрос начат в 10.00, допрос окончен в 12.00. Об ответственности за отказ и дачу ложных показаний по ст. ст. 92 и 95 УК предупрежден.
Вопрос: Вы работали в Ключевском РОМ УНКВД, когда и в какой должности?
Ответ: В Ключевском РОМ УНКВД я работал с 1932 года по 1942 г., в должности участкового уполномоченного с 1932 г. до января 1938 года. С января 1938 года оперуполномоченным уголовного розыска, а затем начальником районного отделения милиции.
Вопрос: Вы принимали участие в арестах граждан и ведении следственных дел на них в 1937-1938 гг.?
Ответ: Да, принимал. Мое участие выражалось в том, что я по указанию начальника РО УНКВД участвовал в арестах граждан и ведении на арестованных следственных дел. Помню, что в тот период в Ключевском РО УНКВД постоянно находился представитель краевого управления НКВД, мл. лейтенант г[ос]б[езопасности], фамилию за давностью не помню, как будто Николаев*. Этот представитель по существу осуществлял контроль и все руководство арестами и следствием на арестованных.
Вопрос: Каким образом и на основании каких данных производились аресты граждан?
Ответ: Аресты граждан производились по спискам, составленным начальником и оперуполномоченным РО УНКВД Факеевым и Владимовым. Работники милиции, в том числе и я, в составлении этих списков участия не принимали. Поэтому сказать, на основании каких данных составлялись списки на арест граждан, я не могу. Знаю, что санкции прокурора на арест этих граждан, включенных в список, не было. Согласно таким образом составленного списка я и другие работники милиции в большинстве случаев под руководством оперуполномоченного РО УНКВД Вла-димова производили аресты граждан, причем ордеров на арест также не было.
Вопрос: Каким образом проводилось следствие на арестованных граждан?
Ответ: Я должен сказать, что в 1937 году, в начале операции, после ареста граждан мне неоднократно приходилось их допрашивать, и были случаи, [когда] арестованные при допросах признавали себя виновными в совершении контрреволюционных преступлений, говорили, что у них была организованная группа, они собирались на нелегальные сборища и обсуждали вопросы борьбы с Советской властью.
514
Имеется в виду М. А. Васильев.
Я за давностью времени не помню таких арестованных, но как факт такие арестованные были.
К концу же 1937 года и в начале 1938 года, принимая участие в допросах арестованных, случаев, чтобы арестованные сами рассказывали о проводимой ими контрреволюционной работе, не было. Как правило, в этот период следствия я и другие работники милиции, принимая участие в допросах арестованных, протоколы [допроса] арестованных писали вымышленные, зачастую в отсутствие арестованных. Были случаи, что протоколы допросов арестованных писались в присутствии арестованного, однако и эти протоколы писались не со слов арестованного, а по вопросникам и схемам, разработанным руководством райотделения НКВД и представителем краевого управления НКВД Васильевым, а не Николаевым, как я указал выше.
Составленные таким образом вымышленные, ложные показания, зачитывались арестованному для того, чтобы он его подписал. Для подписания показания арестованные принуждались, длительное время стояли на ногах, а показания вымышленные подписывать отказывались, тогда я или Бондаренко, работавший вместе со мной, докладывали о таком арестованном начальнику РО НКВД Факееву или оперуполномоченному Владимову. После чего они брали у нас «показания» этого арестованного и им занимались сами. Как и в каких условиях они добивались от таких арестованных, что они подписывали вымышленные показания, я не знаю. Вторично с такими арестованными нам встречаться не приходилось <...>
В начале 1938 года, очевидно в январе месяце, начальник РО УНКВД Факеев и представитель краевого управления Васильев возвратились из г. Барнаула с совещания в с. Ключи. После их приезда я лично слышал, оперуполномоченный Владимов мне и другим сотрудникам РО УНКВД говорил о том, что он слышал, что операции по аресту закончились, однако из краевого управления НКВД поступило указание еще арестовать 200 или 250 человек, и что эти аресты произвести трудно, так как все оперативные материалы иссякли. После приезда Факеева и Васильева из Барнаула, очевидно в результате полученных ими указаний, по селу Ключи и другим населенным пунктам начались аресты граждан. Очевидно, в этот период и были арестованы граждане, на которых мною и составлялись вышеуказанные протоколы допросов <...>
Вопрос: Давали ли показания арестованные об их практической антисоветской вредительской деятельности?
Ответ: Нет, таких показаний арестованные также не давали.
Вопрос: Из каких источников писались эти показания?
515
Ответ: Очевидно в этой части показания арестованных мною писались из имевшихся в РО НКВД оперативных источников.
Вопрос: А эти оперативные источники соответствовали действительности?
Ответ: Я считаю, что факты практической антисоветской и вредительской деятельности, записанные в протоколы допросов арестованных, также являются вымышленными и сфальсифицированными, так как сами арестованные о таких фактах показаний не давали.
Вопрос: Арестованным зачитывались эти вымышленные показания?
Ответ: Да, зачитывались, и они их подписывали в результате того, что к арестованным применялись принуждения — выстойки.
Вопрос: Выше Вы показали, что ордеров и постановлений на избрание меры пресечения, а также санкции на арест граждан не было. Тогда как в деле имеются такие документы?
Ответ: Аресты граждан производились без ордеров и без санкции прокурора. Все это оформлялось уже после того, как арестованный находился под стражей в КПЗ.
Вопрос: Фальсификацией следственных материалов на арестованных Вы занимались один, или была такая практика у всех работников в Ключевском РО УНКВД.
Ответ: Фальсификацией следственных материалов занимался не только я, ею занимались и другие сотрудники Ключевского РО УНКВД, работавшие в 1937-1938 гг., такова была практика и установка. В 1938 году я примерно в течение двух месяцев работал по следственным делам на арестованных в гор. Славгороде. Там работало человек 70, и все применяли практику фальсификации следственных материалов, составляли вымышленные протоколы допросов арестованных и принуждали их путем выстойки подписывать эти вымышленные показания.
Вопрос: Почему Вы занимались фальсификацией?
Ответ: Такова была установка. В частности у меня и других сотрудников РО УНКВД были тогда разговоры, что мы неправильно ведем следствие на арестованных, фальсифицируем дела. Очевидно, эти разговоры дошли до представителя краевого управления НКВД Васильева, который собрал нас и заявил: «Есть разговоры о том, что якобы мы фальсифицируем следственные дела. Такие разговоры могут вести только враги народа, не желающие вести борьбу с контрреволюцией. Кто будет вести такие разговоры, того будем беспощадно наказывать и с ним расправляться».
Такое же заявление последовало и от начальника Славгородского оперсектора НКВД Жилкова в то время, когда я работал в Славго
516
родском горотделе НКВД. Имея такое предупреждение, я и другие сотрудники не могли не выполнять указания вышестоящих начальников, так как знали, что при малейшем невыполнении указаний сотрудник сам мог быть арестован. А случаи арестов сотрудников органов НКВД, высказывавших мнение о том, что дела на арестованных велись неправильно, были не единичны. Боязнь за свою судьбу заставляла меня и других сотрудников выполнять явно неправильные указания по фальсификации следственных дел.
Больше дополнить ничего не могу, показания записаны правильно и мной прочитаны.
Допросил: ст[арший] следователь УКГБ
[по Алтайскому краю], майор Горячевский
Верно: ст[арший] следователь УКГБ при
СМ СССР по Алтайскому краю, майор Соснов
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. П-7281. Л. 301-305. Машинописная заверенная копия. Опубликовано: Этноконфессия в советском государстве. Меннониты Сибири в 1920-1980-е годы. Аннотированный перечень архивных документов и материалов. Избранные документы / Сост. А. И. Савин. Новосибирск; СПб., 2006. С. 464-466.
№ 190
Протокол допроса свидетеля И.,
бывшего начальника Алтайского РО НКВД
[г. Барнаул] 12 ноября 1956 г.
Я, cm[арший] следователь следотдела УКГБ при СМ СССР по Алтайскому краю, капитан П. допросил в качестве свидетеля И., из крестьян, члена КПСС с 1928 года, чуваша, со средним образованием, не судимого, пенсионера органов МВД, проживающего в г. Барнауле
Допрос начат в 13 час. 00 мин.
Окончен в 17 час.
Об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний по ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР предупрежден.
Вопрос: Где и в качестве кого Вы работали в 1937 году?
Ответ: Первую половину 1937 года я работал помощником] оперуполномоченного Бийского РО НКВД, а в конце 1937 года я был назначен на должность начальника Алтайского РО НКВД.
Вопрос: Вы принимали участие в следствии по делам о контрреволюционных преступлениях?
517
Ответ: Да, принимал.
Вопрос: Помните ли Вы на основании каких данных возникло дело о контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников в г. Бийске и с. Плешково*?
Ответ: Лично я сам принимал участие в следствии по этому делу, поэтому хорошо помню, что во главе этой организации ставились бийский
У жителей с. Плешково в глазах властей была весьма негативная репутация. Группа единоличников с. Плешково Бийского района, начиная с 1928 г., систематически по религиозным убеждениям отказывалась от выполнения государственных обязательств и каких-либо контактов с представителями властей. Первоначально в состав группы входило около 20 баптистов и православных. В 1929 г. на три года лишения свободы был осужден руководитель группы Г. П. Смертин, в декабре 1930 г. были арестованы и осуждены еще семеро «главарей». Летом 1931 г. чекистами в рамках агентурной разработки «Непримиримые» было проведено изъятие 12 членов группы, которые после четырехмесячного следствия оказались освобождены как «социально близкие». В 1932-1933 гг. за отказ от выполнения государственных обязательств и саботаж мероприятий советской власти были осуждены 50 жителей с. Плешково. Арест членов первой группы в составе 25 человек, в том числе двух православных священников и трех монахинь, был произведен 25 марта 1932 г., а 13 июня 1932 г. всех их осудили особой тройкой ПП ОГПУ по ЗСК к трем и пяти годам лишения свободы по ст. 58-10-11 УК РСФСР. Пятеро участников второй группы оказались также арестованы в один день — 14 сентября 1932 г. и осуждены к срокам от трех до десяти лет. Спустя год, 4 сентября 1933 г., вопрос о саботаже со стороны 53 единоличных хозяйств Плешковского сельсовета, «выразившемся в отказе приема платежных извещений по хлебу, а также и налогам», был рассмотрен Бийским райкомом ВКП(б). В результате 6 сентября 1933 г. чекистами были арестованы 20 единоличников и приговорены 25 октября 1933 г. судебной тройкой ПП ОГПУ по ЗСК к 10 годам лишения свободы по ст. 58-10-11 УК РСФСР. Очередная группа плешковских «саботажников» в составе 6 человек была арестована 4 апреля 1935 г. и 13-14 мая 1935 г. выездной сессией спецколлегии Западно-Сибирского краевого суда в г. Бийске, двое из них были осуждены к ВМН, четверо - к заключению в лагеря сроком на пять и десять лет. В целом 72 хозяйства, входившие в состав группы, за время с 1930 по 1935 г. не внесли налогов на общую сумму 39 941 руб., не сдали в счет государственных поставок 514 ц зерна и 84 ц мяса. 23 апреля 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос о «баптистах, саботирующих мероприятия Советской власти». Поводом для рассмотрения вопроса послужила телеграмма секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р. И. Эйхе. 23 апреля 1935 г. опросом членов Политбюро ЦК ВКП(б) ходатайство Р. И. Эйхе получило санкцию высшего руководства страны, НКВД было поручено произвести в административном порядке высылку из с. Плешково Бийского района 55 семейств баптистов. В мае 1935 г. решение Политбюро было выполнено, на спецпоселение в Нарымский округ оказалось направлено 46 семей единоличников-сектантов, «саботирующих выполнение гособязательств», численностью в 163 чел. В конце июля - начале августа 1937 г. как члены «церковно-монархической» организации были репрессированы 52 жителя с. Плешково, в том числе осужденные ранее за «саботаж» и уже отбывшие наказание. См.: Савин А. И. К вопросу об отказе уплаты налогов по религиозным убеждениям в конце 1920-х - середине 1930-х годов // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. 2007. № 13. С. 207-218; Архивы Кремля. Политбюро и крестьянство: высылка, спецпоселение. М., 2005. С. 667-668, 840-841; Гришаев В. Невинно убиенные. К истории сталинских репрессий православного духовенства на Алтае. Барнаул, 2004. С. 145-150.
518
священник М., некий старый офицер В. и плешковский священник В. Это дело возникло следующим образом. В начале массовых арестов группе сотрудников Бийского РО МВД", в которую входил и я, руководством Бийского РО НКВД было дано задание выехать в с. Плешково и собрать там данные на ранее судимых за контрреволюционные преступления, на кулаков, на лиц, плохо выполняющих госпоставки, на лиц, не вступающих в колхозы и ведущих антиколхозные и антисоветские разговоры. Это задание нами было выполнено. На таких лиц мы заполучили от сельсовета отрицательные справки-характеристики, допросили несколько свидетелей о некоторых фактах антисоветских и антиколхозных высказываний, имевших место со стороны этих людей и все эти материалы привезли начальнику РО НКВД. Примерно через месяц была создана опербригада, которой было поручено произвести в с. Плешково арест всех тех лиц, на которых мы привезли материалы. При этом нам Биримбаум сказал, что у них есть ориентировка вышестоящих органов НКВД о том, что эти лица имеют связь с контрреволюционной организацией, поэтому при допросе свидетелей необходимо так писать свидетельские показания, чтобы было видно, что арестованные имели между собою связь по вражеской работе.
Вопрос: Лично Вы свидетелей допрашивали по этому делу?
Ответ: Да, допрашивал.
Вопрос: Каким образом Вы их допрашивали?
Ответ: Перед допросом свидетелей собирался актив села Плешково, в беседе с которыми выяснялись те или иные факты антисоветских и особенно антиколхозных проявлений, имевших место в селе. Затем эти факты записывались в протокол допроса так, чтобы было видно, что арестованные антисоветские проявления допускали организованно. То есть выполнялись установки нач[альника] РО НКВД и начальника] оперсектора НКВД Биримбаума.
Вопрос: В распоряжении следствия имеются данные, свидетельствующие о том, что Вы, допрашивая по этому делу свидетелей, в их протоколы допроса записывали факты контрреволюционной деятельности арестованных, о которых свидетелям известно не было, а некоторым обыкновенным высказываниям и действиям арестованных придавали организованный контрреволюционный характер. Почему Вами это делалось?
Ответ: Насколько мне помнится, в протоколы допроса свидетелей я записывал только те факты антисоветских проявлений со стороны арестованных, о которых рассказывали активисты села. Возможно, я этим фактам придавал более яркую антисоветскую окраску, но это я делал, как уж показал выше, по указанию своих руководящих работников.
* Следует - НКВД.
519
Вопрос: вам предъявляются протоколы допроса свидетеля Ж.* от 30 июля 1937 года. Вы его допрашивали?
Ответ: Ознакомившись с протоколом допроса свидетеля Ж. от 30 июля 1937 года вижу, что он написал много, о правильности изложенного в нем сейчас судить из давности времени затрудняюсь. Однако считаю, что он написал так же, как это я показал выше.
Вопрос: Свидетель Ж. передопрошен. На допросе 8 октября 1956 года он заявил, что в его протоколе допроса от 30 июля 1937 года факты антисоветской деятельности арестованных сильно преувеличены и что об организованной антисоветской деятельности этих лиц ему ничего не было известно. Что Вы скажите по этому поводу?
Ответ: Ничего другого к тому, что я уже показал выше по существу допроса свидетелей по этому делу я сказать не могу. Свидетель Ж. называл отдельные факты антисоветских высказываний со стороны арестованных, особенно высказываний, направленных против колхозников. Я же по установке руководящих работников Бийского РО НКВД этим высказываниям придавал выраженный антисоветский характер и по возможности старался им придать характер организованной антисоветской деятельности, хотя свидетели в действительности об этом и не показывали.
Вопрос: Каким образом Вами допрашивались обвиняемые по этому делу?
Ответ: Обвиняемые допрашивались по заранее заготовленным вопросникам. Когда мы привозили арестованных в Бийскую тюрьму, то по полученным вопросникам я узнал, что все они обвиняются как участники контрреволюционной монархической повстанческой организации церковников. Арестованные мною на допрос вызывались, однако протоколы их допросов писались не сих слов, а согласно вопросникам, мне говорили, какие должны быть записаны ответы. Протоколы допроса я зачитывал, и когда обвиняемый мне заявлял, что он ни в какой организации не состоял и что он не знает что такое монархическая организация, я объяснял, что это значит то, что ты не вступил, допустим, в колхоз или высказывался против колхозов, следовательно вольно или невольно тянул страну к старым дореволюционным порядкам, убеждал его, что это именно так, и многие обвиняемые подписывали эти протоколы допроса. Те же, которые не соглашались подписывать такие протоколы, я по указанию опять-таки руководства РО НКВД писал протоколы с непризнательными показаниями.
Вопрос: Имелись ли у Вас какие-либо данные о существовании в г. Бийске и с. Плешково контрреволюционной монархической повстанческой организации среди церковников?
520
Опущены сведения о свидетеле.
Ответ: О существовании такой контрреволюционной организации в г. Бийске и прилегающим к нему районам у меня никаких данных не было. Считаю, что таких данных не было в Бийском РО НКВД вообще. Я помню, что до первого выезда в с. Плешково я видел не официальные материалы на некоторых из арестованных по этому делу о том, что они допускают антисоветские проявления, направленные против коллективизации и расхваление единоличного пользования землей. Я с полной ответственностью заявляю, что перед арестом привлеченных по этому делу лиц были данные о проведении антисоветской агитации не более как на 15-20 человек, а в отношении остальных об антисоветской деятельности никаких данных у нас не было, и арестованы они были без каких бы то ни было к этому оснований, а просто по одному требованию Биримбаум[а].
Записано с моих слов верно и лично мною прочитано (подпись)
Допросил: ст[арший] следователь следственного]
отдела УКГБ при СМ СССР по Алтайскому краю (подпись)
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 7123. Л. 243-246. Машинописный подлинник.
№ 191
Из протокола допроса свидетеля Д.,
бывшего начальника Змеиногорского РО НКВД
[г. Барнаул] 12 апреля 1957 г.
Я, следователь следственного] отдела УКГБ по Алтайскому краю, допросил в качестве свидетеля.
1. Фамилия, имя и отчество Д.
2. Изменял ли фамилию не изменял
3. Год рождения Место рождения
4. Национальность, гражданство русский, гр. СССР
5. Социальное положение пенсионер
6. Образование 3 класса
7. Партийность член КПСС с 1919
8. Род занятий не работает
П.* Каким репрессиям подвергался не судим 12. Сведения об общественно-политической деятельности не занимался
521
Нумерация документа.
Об ответственности за отказ от дачи показаний по ст. 92 УК РСФСР и дачу ложных показаний по ст. 95 РСФСР предупрежден
(подпись)
Вопрос: Где Вы проживали и работали в 1936-1937 годах?
Ответ: В 1936-1937 годах я проживал в Рубцовске и Змеиногорске. В конце 1936 года я работал в Змеиногорске начальником райотделе-ния НКВД. В 1937 году работал начальником 3-го отделения Рубцовского оперсектора НКВД. В конце 1937 года я опять был направлен начальником Змеиногорского райотделения НКВД, где работал до начала 1938 года.
Вопрос: На основании каких материалов производились аресты граждан Змеиногорска, какие документы Вами составлялись на арест этих лиц?
Ответ: Первоначально арест производился кулацких элементов на основании официальных документов. Производился допрос свидетелей двух-трех и после чего производился арест. Кулацкие элементы арестовывались, после чего допрашивались соседи о его поведении и антисоветской деятельности. Сначала были дела объективные, и арест производился кулацких элементов, затем стали давать задания из управления. В задании указывалось количество лиц, которых следовало арестовать. Я уже точно не помню, какое количество давалось для ареста. Поэтому приходилось искать людей, бывших кулаков, и опрашивать лиц, работавших вместе, таким образом, устанавливалась их антисоветская деятельность.
<...>"
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 5343. Л. 129. Рукописный подлинник.
№ 192
Из протокола допроса свидетеля К., бывшего сотрудника Сорокинского РО НКВД
[г. Барнаул] 4 сентября 1958 г.
Допрос начат в 10 час. 00 мин.
Я, следователь УКГБ при СМ СССР по Алтайскому краю, капитан М., допросил в качестве свидетеля:
Опущены показания свидетеля об операциях лета 1938 г.
522
К., русского, гр-на СССР, образование среднее, член КПСС с 1930 г., из рабочих, по профессии служащий, проживает: с. Сростки того же р-на Алт[айского] края, семейный, репрессиям не подвергался <...>*
Об ответственности за отказ от дачи показаний по статье 92 УК РСФСР и дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден (подпись).
Вопрос: С какого времени вы работаете в органах УВД?
Ответ: В органах НКВД-УВД я работаю с 1933 года.
Вопрос: Вы работали в Сорокинском РО НКВД?
Ответ: В Сорокинском райотделении НКВД я работал с 1934 г. и по 1941г.
Вопрос: Располагало ли Сорокинское РО НКВД о наличии какой-либо антисоветской организации на территории Сорокинского района?
Ответ: Я помню, что в Сорокинском РО НКВД, примерно в 1936 г., имелось одно групповое дело, по которому проходило человек 8-10 из числа бывших участников контрреволюционного восстания в 1921 г., возглавлявшегося Н. Эти лица подозревались в антисоветской деятельности. Проживали они в таежных селах района. Других каких-либо групповых дел в РО НКВД не имелось. Отдельные лица стояли на различных учетах лишь как одиночки.
Вопрос: Вы вели следствие в 1937-1938 гг. на арестованных лиц?
Ответ: В эти годы я являлся руководителем Сорокинского РО НКВД, поэтому все следственные дела проводились под моим руководством, и лично я вел следствие.
Вопрос: Управлением КГБ по Алт[айскому] краю проверяются архивно-следственные дела по обвинению К., С. и С. Эти дела вам предъявляются для ознакомления. Скажите, в действительности эти лица являлись участниками контрреволюционной организации?
Ответ: С предъявленными мне следственными делами на указанных лиц я ознакомился. По этому вопросу я могу сказать следующее:
В 1937-1938 гг. аресты в районе производились по спискам без санкции прокурора. По вопросу арестов еще в бывшем управлении НКВД Западно-Сибирского края было проведено совещание начальников периферийных органов, где было дано указание в списки на арест включить социально-чуждый элемент: кулаков, торговцев, служителей религиозного культа, всех бывших членов антисоветских партий, лиц без определенных занятий, бродяг, независимо, есть или нет какие-либо другие на них компрометирующие данные. О ходе арестов всей этой категории лиц был проведен ряд таких совещаний. Затем были даны указания, чтобы выходить путем следствия на контрре
523
Опущены биографические данные свидетеля.
волюционные организации и группы, которые будто бы существуют в районах края, хотя никаких материалов об этом не имелось.
В Сорокинском райотделении НКВД, как я помню, были какие-то компрометирующие материалы на Б., который проходит по делу в качестве руководителя организаций. Б. и с ним еще три человека были арестованы по списку. Они вначале не давали признательных показаний. К этому времени из УНКВД г. Барнаула была прислана копия протокола допроса арестованного как участника контрреволюционной организации «РОВС» Б., по показаниям которого проходил Б. и другие лица, из числа арестованных вместе с Б. Я пытался уличить Б. и его сообщников, кои проходили по показаниям Б., но никто из них виновным себя не признавал. Я доложил об этом руководству. Мне предложили привезти Б. и других в г. Барнаул, куда я их доставил. Фамилии остальных арестованных я не помню. В гор. Барнаул прибыл и я. За Сорокинским РО НКВД вел контроль сотрудник УНКВД Т., к нему я и был придан с арестованными. Арестованные Б. и другие находились во внутренней тюрьме.
Какую проводил с ними работу Т., я не знаю, но через два-три дня Т. вызвал к себе арестованных, пригласил меня и заявил мне, что эти арестованные будут давать показания, можно их везти. Я в свою очередь спросил арестованных, будут ли они давать показания. Они ответили, что будут. Возвратясъ в Сорокинское РО НКВД, я допросил этих обвиняемых, и они дали показания.
Поскольку Б. и другие показали, что они являются участниками контрреволюционной монархической эсеровской организации, а в действительности были ли они ее участниками, я не знаю, так как их показания ничем другим не доказывались, от них я требовал указать, кого они лично вовлекли в контрреволюционную организацию.
Обвиняемые, следственные дела на которых мне предъявлены, к этому времени были уже арестованы и находились под арестом в КПЗ вместе с Б. и другими. Б. дал показания, что они были завербованы им. Знал ли Б. этих лиц до его ареста, я не знаю. Я же, как ведший следствие, не проверял объективность ни его показаний, ни показаний других арестованных. Состояли ли в действительности в контрреволюционной организации К, С. и О., а также другие лица, проходящие по их делам, я утвердительно сказать не могу. Я могу только сказать то, что в Сорокинском РО НКВД никаких данных о каких-либо антисоветских формированиях не было.
Признательные показания от К., С, О. и остальных арестованных добывались на основании признательных показаний Б. и других, которым затем давались задания, чтобы они в свою очередь [вынуждали] арестованных давать признательные показания. Такая форма обработки арестованных проводилась по указанию вышестоящих органов.
524
Так были получены признательные показания от названных обвиняемых.
Вопрос: В предъявленных вам уголовных делах имеются характеристики сельсовета, в которых излагаются факты враждебной деятельности К., С. и других арестованных. Кто писал эти характеристики, и соответствуют ли они действительности?
Ответ: С указанными характеристиками я ознакомился. Ни одна из них не соответствует действительности.
В 1937-1938 годах, в период массовых арестов граждан, характеристики на арестованных брались в райисполкоме, сельсоветах, колхозах или совхозах такие, какие нужны были сотрудникам НКВД для подкрепления материалов уголовных дел, то есть писались по-суще-ству под диктовку.
Правда, в некоторых характеристиках указывались и достоверные данные о том, например, что такое то лицо является кулаком, лишенцем, судимым и т. п., но и эти сведения не всегда соответствовали действительности. Что касается указывавшихся в характеристиках фактов антисоветской, враждебной деятельности арестованных, то они просто придумывались или отдельные упущения по работе возводились в степень враждебных. Такие характеристики требовали приобщать к уголовным делам работники краевого управления НКВД, в частности, Т., является куратором Сорокинского райотдела. Все знали, что характеристики липовые, но делали вид, что не замечают этого.
Кто конкретно писал характеристики, имеющиеся в предъявленных мне уголовных делах, я не знаю, поскольку сам, будучи начальником, их не собирал. Брали их оперативные работники райотдела. Могу с полной уверенностью заявить, что вины лиц, писавших характеристики, никакой нет. Они писали то, что от них требовали.
Вопрос: Из ваших показаний видно, что в тот период, когда вы руководили Сорокинским РО НКВД, там грубо нарушалась социалистическая законность. Чем вы можете это объяснить?
Ответ: От меня мало что зависело. Я слепо выполнял указания вышестоящего органа НКВД. На совещаниях начальников периферийных органов сначала в Новосибирске, а когда образовался Алтайский край, то в Барнауле давались категорические указания о проведении массовых арестов социально чуждых элементов, которые будто бы являются потенциальными врагами Советской власти и питательной средой для пополнения контрреволюционных организаций. В доказательство приводились впечатляющие данные о якобы раскрываемых в крае обширных контрреволюционных формированиях, состоящих из таких элементов.
525
Бывший начальник УНКВД по Алтайскому краю Попов, а также руководящие работники краевого управления, угрожая репрессиями, требовали от начальников периферийных органов НКВД вскрытия в своих районах контрреволюционных организаций и ареста их участников. Нередко в Сорокинский райотдел из края присылались уже готовые протоколы допросов, в которых значились многие жители Со-рокинского района (главным образом из руководящего звена), как участники той или иной контрреволюционной организации, и их приходилось немедленно арестовывать, хотя в самом райотделе никаких компрометирующих данных на таких лиц не имелось. Иногда просто давались разверстки на изъятие в районе определенного количества социально чуждых элементов.
Ослушаться вышестоящего органа НКВД тогда было нельзя, т. к. это расценивалось как саботаж, вредительство внутри НКВД и влекло немедленные репрессии. Разумеется, что в таких условиях соблюдать социалистическую законность было невозможно. К тому же я был тогда еще молодым работником и ошибочно полагал, что так делается в интересах нашего государства. <...>*
Допросил: следователь УКГБ при СМ СССР
по Алтайскому краю, капитан (подпись)
Верно: нач[альник] следственного] отдела УКГБ
при СМ СССР по Алтайскому краю (подпись)
ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 13117. Л. 73-77. Машинописная заверенная копия.
ИНИЦИАТИВЫ СНИЗУ (ДОКУМЕНТЫ) № 193
Акт обследования Солонешенским райкомом ВКП(б) работы Солонешенского райзо и Медведевской МТС
24 августа 1937 г.
Комиссией, созданной на основании решения бюро Солонешенского райкома ВКП(б) от 3 августа 1937 года в составе: председателя комиссии П., членов: Г., М., К. и Ш.
* Опущены сведения о бывших сотрудниках Сорокинского РО НКВД. 526
Сего числа произвели обследование райзо и Медведевской МТС по вопросам планирования посевных площадей и урожайности, строительства, состояния животноводства и состояния партийно-массовой работы первичных парторганизаций райзо и МТС.
Проверкой установлено:
Планирование урожайности.
Солонешенскому району установлена средняя урожайность по району 13 центнеров с га зерновых. Президиум райисполкома, рассмотрев вопрос об урожайности 25 февраля с. г., утвердил минимальную цифру урожайности 13 ц с гектара по району, не установив задания в отдельности для колхозов.
На президиуме райисполкома заведующий] райзо Г. мотивировал это тем, что «в результате отсутствия агрономического персонала, задание по урожайности составить к данному времени не было физической возможности».
Боясь того, что президиум РИКа разоблачит вредительские действия, Г. и не без ведома быв[шего] председателя] РИКа Я., после заседания президиума составил вредительский план урожайности по колхозам и без ведома президиума, но с согласия Яснова, включил его в постановление президиума РИКа от 25 февраля 1937 г., размножив через типографию, разослал для руководства колхозам.
Этот факт прямого и заранее продуманного вредительства в планировании урожайности подтверждается еще и тем, что в последних числах марта с. г. на совещании счетоводов колхозов, зав[едующий] райзо Г. (агроном Б.) и агроном МТС Ш.* дали вредительские установки по составлению производственных планов в области урожайности, тогда как райисполкомом еще не было установлено заданий по урожайности в отдельности по колхозам. Но чтобы обосновать это соответствующими документами, в последних числах апреля Г., Б. и Я. сфабриковали выше указанное постановление РИКа и разослали его колхозам.
Директор Медведевской МТС В. к рассмотрению производственных планов колхозов отнесся безответственно, в результате чего проглядел вредительскую деятельность Г. (Б., ГЛ., Т.), подписав производственные планы с занижением урожайности.
В результате прямого вредительства в планировании урожайности ряд колхозов получили задание по урожайности на 1937 год ниже фактически полученного урожая в 1936 году (см. приложение № 1).
Партгруппа РИКа 13 мая 1937 года, рассматривая задание урожайности по колхозам, положилась на утверждение Г. и Я., что
* Осужден тройкой УНКВД по Западно-Сибирскому краю 20.09.1937 к 8 годам герей.
527
«цифры тщательно просмотрены», в результате проглядела занижение урожайности и утвердила предложенное Г. задание.
17 мая 1937 года, на заседании бюро РК ВКП(б), Г. и В., чтобы скрыть свое преступление, заявили, что они исправили допущенную ошибку — «задание урожайности по колхозам 13 мая утвердили на президиуме РИКа», тогда как 13 мая совершенно не было заседания президиума РИКа и задания по урожайности колхозам не утверждались. Яснов, заведомо зная, что Г. и В. обманывают райком ВКП(б), отделался замечанием.
Планирование строительства в колхозах.
Вредительская работа, направленная на развал колхозов также была направлена по линии капитального строительства в колхозах. Эту вредительскую работу проводили через врага народа, ныне арестованного (органами НКВД) Я.', который одновременно руководил строительством в райзо, МТС, в РИКе и РИС и от всех получал зарплату.
Этот враг народа Я. составил план строительства в колхозах затратной капиталовложений по 30 колхозам в сумме 2 217 424 руб., средства неделимого фонда этих колхозов составляют 442 579 руб. Таким образом, разрыв получается на сумму 1 754 071 руб. Стало быть, эта недостающая сумма согласно вредительскому плану Я. должна быть взята из средств, подлежащих распределению на трудодни колхозникам, этим самым недодается колхозникам от 1 руб. 24 коп. до 2 руб. 24 коп. на трудодень (см. приложение № 2).
Заведующий] райзо Г. включает в производственные планы колхозов объекты строительства, предусмотренные по вредительскому плану Я. А для того, чтобы скрыть явно вредительскую работу, сумма затрат капиталовложений включает меньше, чем предусмотрено по плану Я., и балансирует суммой неделимого фонда в соответствии с уставом сельхозартели. Этим самым делает две услуги врагам колхозного строя: во-первых, прикрывает вредительское планирование Я. и, во-вторых, заранее обрекает на прямой провал строительство в колхозах, так как намеченные объекты строительства не обеспечиваются суммой затрат капиталовложений производственных планов.
Директор МТС В., отмахиваясь от руководства строительства в колхозах, безответственно и бюрократически подошел к рассмотрению и утверждению производственных планов, подписывая их совершенно не рассматривая раздела строительства, считая, что «это не его дело». Этим самым не разглядел действий врагов.
Осужден тройкой УНКВД по Алтайскому краю 11.11.1937 к ВМН.
528
Это вредительство также направлено по линии хищнического истребления строительного материала и срыва строительства пунктов искусственного осеменения скота.
В марте 1937 года в колхозе «Красный Ануй» начато строительство пункта искусственного осеменения. По указанию Я. все здание изрезано на куски и сложены стены с нарушением технических правил. Несмотря на неоднократные сигналы о вредительстве на строительстве пункта искусственного осеменения, заведующий] райзо Г. никаких мер не принял. В результате этого строительство пункта сорвано, а затрат уже произведено вдвое больше, чем это требовалось.
По строительству ремонтно-тракторной мастерской Медведевской МТС дело обстоит так:
На строительство мастерской открыто кредита 22 ООО руб. На 1 августа профинансировано строительство мастерской 6843 руб., из которых израсходовано — 30 июня в Бийске выкуплено, но не вывезено 16,5 тонн извести — 870 руб., зарплату контрреволюционеру Я. за строительство мастерской по 225 руб. в месяц, за 11/2 месяца 310 руб., за дрова, заготовленные для выжига извести, но расходуются на отопление квартир работников МТС на сумму 2743 руб., заготовку бутового камня 247 куб. м стоимость 800 руб., круглого лесоматериала 88 куб. м стоимость 960 руб. Средства растрачивались, а строительство не велось, на самом участке строительной площадки ничего не сделано, за исключением одной канавы поперек дороги.
Темы строительства ремонтной мастерской ни в какой мере не обеспечивают окончания строительства мастерской, а это направлено к тому, чтобы оставить без ремонтной мастерской МТС и поставить под удар выполнение плана тракторных работ в колхозе.
Директор МТС В. хорошо знает, что строительство безобразно затягивается, мер не принимает и проглядел то, что строительством руководит враг народа, который ведет к срыву строительство.
По улучшению семенного дела в колхозах.
Вредительство было направлено и на то, чтобы затормозить развитие сортовых семян в колхозах. Это подтверждается тем, что в 1937 г. Бийской конторой Госсортфонда для колхозов района было отпущено в порядке обмена чистосортного овса «Золотой дождь» 500 ц. Но райзо во вредительских целях вместо того, чтобы дать наряды ряду колхозов на этот овес для обсеменения семенных участков, разнарядил все 500 ц. 6 колхозам, заведомо зная, что эти колхозы весь овес вывезти не в состоянии, в результате из 500 ц вывезли только 80 ц, тем самым сорвали обсеменение семенных участков чистосортными семенами.
529
Планирование хлебоуборки.
Под видом разных объективных причин (отсутствие бланков и т. п.) планирование до безобразия затянуто, рабочие планы в колхозах до 13 августа не были составлены. План уборки в разрезе колхозов утвержден только 8 августа 1937 г.
Все это ведет к тому, чтобы затормозить мобилизацию внимания колхозников на своевременное выполнение плана хлебоуборки и хлебосдачи.
Состояние животноводства.
В экономике района громадный удельный вес занимает животноводство. Это не безызвестно выше указанной контрреволюционной вредительской группе, которая направлена на развал этой важнейшей отрасли хозяйства.
Они умышленно затянули составление и доведение до колхозов перспективного плана развития животноводства, который и сейчас находится только в черновике в райзо. Одновременно в марте месяце этого года на совещании счетоводов дали вредительскую установку счетоводам в части планирования в производственных планах. Эта вредительская установка сводилась к тому, что на основании указаний райзо записаны заниженные цифры в производственных планах колхозов в области выращивания скота, этим самым представлено широкое поле деятельности врагам народа в деле уничтожения социалистического животноводства.
Но чтобы скрыть эту подлую работу фигурируют высоким процентом выполнения плана выходного поголовья, тогда как количество поголовья почти полностью было налицо в колхозах к моменту составления производственных планов, а в ряде колхозов даже выше. И поэтому совершенно не случайно такое положение, когда, например: в колхозе им. Ворошилова выполнен план по крупному] рог[атому] скоту на 98 %, а падеж телят составляет 40 %, по колхозу «Сталинский путь» план выполнен на 93 %, а падеж телят — 45 %. «Красный Ануй» выполнил план на 118 %, а падеж телят составляет 35 %. Такое же положение по большинству колхозов и по всем группам скота. Это говорит за то, что враги колхозного строя свою деятельность направили, главным образом, на уничтожение молодняка, прикрывая это высоким процентом выполнения плана.
В результате этой контрреволюционной вредительской работы за 7 месяцев 1937 г. пало скота по району из приплода текущего года 3746 голов, а всего с 1 /I—[19]37 г. пало скота 4949 голов. Эти факты говорят о том, что зав. райзо Г. свою вражескую работу направил на хищническое истребление скота молодняка, а заведующий] секто
530
No comments:
Post a Comment